1977
Шрифт:
Села рядом, мягко коснулась моей руки.
– Все хорошо, – прошептала.
А я только молча кивнул. Потому что не был в этом уверен. Совсем.
– Извини за маму, – шепнула Аня, наклоняясь чуть ближе. – Просто ей непривычно. Я никогда никого не вожу домой.
Она замялась, будто выбирая слова.
– Мои родители… На самом деле они хорошие. Добрые. Просто… относятся к тебе с опаской.
Я кивнул. Что тут скажешь? Да я бы и сам себе не доверял.
Из коридора донесся голос. Быстрая тарабарщина, от которой у меня едва не
– Кто пришел? – спросил я.
– Ахметовы. Соседи.
Ну да, в СССР заявиться без звонка в гости – обычное дело. Под Новый год – тем более.
Сели за стол.
Азамат – чернявый казах в черном костюме, улыбчивый, говорливый. Его супруга Татьяна – русская, молчаливая, в красном платье. Полная противоположность.
Спасибо тебе, Азамат.
Рот у него не закрывался, и это было моим спасением. Он говорил обо всем подряд: о погоде, о работе, о каких- то знакомых, которые якобы должны были сегодня тоже прийти, но не пришли. Затем он стал говорить о своих планах открыть службу такси, жаловался, что в СССР это невозможно сделать.
И с каждым его словом я чувствовал, как внимание Аниных родителей все больше перетекает на него.
Но не совсем.
Они поглядывали на меня. Иногда.
А мать все подкладывала оливье.
Ложка за ложкой.
Как будто в этом был какой-то скрытый смысл.
Как будто если я съем достаточно, то стану своим.
На столе, помимо оливье и селедки под шубой, стояла запеченная курица, пюре, соленья, колбасная нарезка. Шампанское, болгарское вино, водка «Столичная». Все, как и должно быть.
Разговоры сменяли тосты, тосты разговоры и день плавно перетек в вечер. Ели много, пили мало – рано напиваться, нужно еще Новый год встретить. В какой-то момент я стал забывать, где нахожусь и поддался этому общему веселью. Даже стал улыбаться шуткам Азамата. И сам не заметил, как оказался на кухне с отцом Ани. Он протянул мне папиросу, распахнул форточку, чиркнул спичкой о коробок и закурил. Азамат тоже был с нами. Курил молча. Наверное, впервые за все время он не произносил ни слова.
Отец Ани посмотрел на меня, а затем спросил:
– Ты правда с Аней на одном курсе? Или эта версия для нас, чтобы мы много вопросов не задавали?
– Правда, – кивнул я.
Отец тоже кивнул. Сам себе. Вроде поверил.
Или нет?
– Смотри у меня! Не обижай ее. Узнаю – уши надеру.
– Мы просто друзья. Я ей не парень.
– Дружбы между парнем и девушкой не бывает, – вставил Азамат.
– Вот то-то же, – согласился отец. – Сам того не заметишь, как дети родятся. Ты у меня смотри! – погрозил мне пальцем. – До свадьбы ни ни!
Азамат хохотнул.
– Я все понял, – сказал я.
– С лицом-то что у тебя?
Анин отец посмотрел точно туда, где должен быть фигнал. Видимо пудра Юльки заканчивала свое действие. Ну да, не вечно же ей маскировать фонарь
– Повстречался с дворовой шпаной, – туманно ответил я.
– Со шпаной? Это где это так?
Я тут же выдал первое, что пришло в голову:
– На мясокомбинате. К дру… к товарищу ходил. Поздно обратно возвращался. Ну и напоролся.
– Хм, странно. Вроде на мясухе всегда спокойно было, – от удивления Анин отец мотнул головой и затянулся.
Дальше курили молча. Азамат протараторил:
– А сейчас такое время. Молодежь много себе позволяет. Это все деструктивное влияние запада. Американцев. Черный рынок не спит. Западная музыка, культура – уже здесь. Наша молодежь впитывает ее в себя. А что дальше? Дальше, что будет? Чувствую, перемены будут. Еще лет пять или десять и будут. Точно будут.
Я посмотрел на казаха и подумал, что верно он все чувствует. Разговоры про перестройку из уст высших эшелонов власти – уже скоро. Но вряд ли он может себе представить, что СССР скоро не станет…
Может, сказать ему?
А поверит?
Вряд ли.
Анин отец хмыкнул:
– Тебе плохо живется? Что менять?
– А нет у нас развития. В тупик зашли. Стоим на месте. Нового ничего не изобретаем, КГБ получает больше полномочий… Чем сильнее репрессии, тем ближе конец государства. Запомни это, Коль.
– Тише ты! – шикнул Николай. – Сдурел, что ли, такое на моей кухне говорить?!
– Вот видишь? Ты даже на собственной кухне боишься говорить о некоторых вещах.
– Критиковать легко. А предложить конкретный план действий всегда труднее. Как нам выйти из застоя?
– Дать больше свободы. Той же молодежи. Ведь что им не запрети, они еще сильнее этого хотят. Разрешить им слушать ту музыку, которую они хотят. А если рассуждать в общем, то для развития государства нужно взять лучшее от запада. Технологии. Автомобилестроение. Да те же их гастрономы!
– У них магазины. Супермаркеты. Самообслуживание, – сказал я.
– Вооот, молодой человек в курсе что там у них и да как. Подтверждает мои слова – молодежь впитывает культуру запада. И ей она все больше нравится.
Николай зло прицыкнул:
– КГБ по тебе плачет, провокатор! Не знай я тебя много лет, давно бы сообщил о тебе куда положено. Говоришь, свободы дать больше? Тогда знаешь, что получится? А ничего хорошего! Нам больше работы будет. Вот, например, пару недель назад обнаружился фальшивомонетчик. Черт его знает, откуда он взялся на мою голову, но подделки его хрен от настоящих купюр отличишь. Профи. И вот спрашивается, откуда оборудование взял? Ведь не вручную рисует, это факт. Это невозможно. Следовательно, у него станок. Краски. Специальная бумага. А ты предлагаешь нам сюда западные технологии? У нас и без них местных кулибиных хватает, мать их. Работы невпроворот. А если технологии хлынут, так вообще, загнемся. В висяках будем сидеть. Свое надо развивать.