1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь

Мураками Харуки

А вдруг сама Аомамэ была жертвой домашнего насилия, а лидер — домашним насильником?. И вот, зная это, женщины, наверное, решили наказать его. Но все это было лишь предположением на уровне «если бы, да кабы», которое, насколько знал Усикава, расходилось с образом лидера как человека. Конечно, трудно заглянуть в душу любого человека, а тем более такого, как лидер. Как бы то ни было, он возглавлял религиозную организацию. Был сообразительным, умным, но в чем-то таинственным. И если он действительно оказывал ужасное насилие, разве был большой смысл в том, чтобы разрабатывать тщательный план убийства и, рискуя собой и своим социальным положением, осуществить его?

Во всяком случае, убийство произошло не случайно, не под влиянием каких-либо эмоций. За ним стояла ясная воля, выразительная мотивация и тщательно продуманная

система, на создание которой потрачено много времени и денег.

Однако такое предположение не подтверждалось никакими конкретными фактами. Усикава имел лишь косвенные доказательства, опиравшиеся только на эти самые предположения. Те, что просто отрезаны «Бритвой Оккама». На этом этапе Усикава еще не мог ничего доложить секте «Сакигаке». Это понимал только он сам. Нюхом и по предположению. Все важные факторы указывали в одном направлении. Старая хозяйка по какой-то причине, обусловленной домашним насилием, приказала Аомамэ убить лидера, а после того спрятала ее где-то в безопасном месте. Материал, который собрал Мышь, косвенно подтверждал все предположение Усикавы.

Просмотр материала, который касался «Братства свидетелей», забрал много времени. Ибо из этого страшно большого массива данных только небольшая часть оказалась полезной для Усикавы. Больше половины из них составляли многочисленные отчеты о вкладе семьи Аомамэ в деятельность секты. Из прочитанного материала следовало, что семья Аомамэ действительно принадлежала к пылким и самоотверженным членам секты. Большую половину своей жизни они посвятили распространению вероучения «Братства свидетелей». Родители Аомамэ теперь проживали в городе Итикава, что в префектуре Тиба. Переселились туда тридцать пять лет назад дважды переезжали с места на место, но только в пределах Итикава. Ее отец, Такаюки Аомамэ (58 лет), работал в машиностроительной компании, а мать, Кейкоб Аомамэ (56 лет), была домохозяйкой. Их сын, Кэйити Аомамэ (34 года), по окончании префектурной средней школы в Итикава устроился на работу в небольшой токийской типографии, но через три года оставил ее и стал работать в штаб-квартире «Братства свидетелей», что в Одаваре. Там он имел дело с печатанием религиозных брошюр, а теперь занимает руководящую должность. Пять лет назад женился на девушке, которая тоже принадлежала к «Братству свидетелей», и теперь вместе с двумя детьми живет в арендованной квартире Одавара.

Биография их дочери, Масами Аомамэ, заканчивается одиннадцатым годом. Она тогда отреклась от веры. А к людям, которые отреклись от веры, «Братство свидетелей», кажется, теряло любое любопытство. Для секты Масами Аомамэ будто умерла в одиннадцатилетнем возрасте. После того не осталось ни строчки записей о том, как сложилась ее дальнейшая жизнь и живет ли она на этом свете никто не знал.

«Если так получается, то ничего другого не оставалось, как пойти и поговорить с ее родителями или братом, — подумал Усикава. — Может, от них удастся что-то узнать? " И, посмотрев собранный материал, он не мог надеяться, что они будут легко отвечать на его вопросы. Люди из семьи Аомамэ (конечно, с точки зрения Усикавы) имеют ограниченный кругозор, ведут ограниченную жизнь и изначально не сомневались, что приблизятся к царству небесному тем быстрее, чем дольше будут оставаться ограниченными. По их мнению, человек, даже родственник, отрекшийся от их веры, ступил на неправильную, позорную дорогу. Возможно, теперь они уже не считают ее своей родственницей.

А Аомамэ не претерпела в детстве домашнего насилия?

Может, такое было, а может, и нет. А если бы и испытала, то родители, наверное, не считали бы его насилием. Усикава знал, что члены «Братство свидетелей» держали детей в строгом повиновении. Во многих случаях прибегали к физическому наказанию.

Может, именно такие детские переживания оставляют в душе глубокую рану и во взрослом возрасте приводят даже к убийству другого человека? Конечно, это не исключено, но Усикава считал такое предположение чем-то крайним. Убить человека — страшная работа. Она сопровождается опасностью и большим душевным грузом. В случае ареста на виновника обрушивается тяжелая кара. Для убийства человека, наверное, нужен гораздо более сильный повод.

Усикава еще раз взял в руки документы и внимательно перечитал биографию Масами Аомамэ к одиннадцатилетнему возрасту. Как только она научилась

ходить, то стала сопровождать мать, которая распространяла вероучение их секты. Они вместе обходили жилища, вручали религиозные брошюры, извещали, что мир неизбежно движется к гибели и приглашали людей принять участие в собраниях. Мол, если они вступят в их секту, то смогут пережить конец света. А после того попадут в блаженный рай. Усикаву также несколько раз к этому призывали. В основном женщины среднего возраста, в шляпках или с зонтиком от солнца. Зачастую в очках, они не отрывали от него своих, как у умной рыбы, глаз. Во многих случаях ходили с детьми. Усикава представил себе картину того, как маленькая Аомамэ вслед за матерью обходит жилища.

Она не посещала детский сад, и ходила в ближайшую городскую начальную школу. И когда была в пятом классе, покинула «Братство свидетелей». Причина отречения веры была неизвестной. «Братство свидетелей» такую причину ни разу нигде не фиксировали. Человека, который попал в лапы дьявола, лучше там с ним и оставить. Они же по горло заняты тем, что рассказывали о рае и дороге, которая ведет к нему. Добрые люди имеют свою работу, дьявол — свою. Установилось своеобразное разделение труда.

Вдруг в голове Усикавы постучали в фанерную перегородку и обратились к нему со словами: «Господин Усикава, Господин Усикава!» Усикава прикрыл глаза и прислушался. Голос был слабый, но настойчивый. «Кажется, я что-то пропустил, — подумал Усикава. — Какие-то важные факты зафиксированы в этих документах, но я чего-то не прочитал. Стук по фанере напоминал об этом».

Усикава еще раз прошелся глазами по толстым документам. И не просто видел текст, а мысленно представлял себе различные картины. Трехлетняя Аомамэ сопровождает мать во время ее проповедей вероучения секты. В большинстве случаев их грубо прогоняют от порога. Аомамэ вступает в начальную школу. Проповедь вероучения продолжается. Все субботы и воскресенья отводятся этой задаче. Гулять с подругами Аомамэ не имеет времени. Даже не может ни с кем подружиться. В школе дети членов «Братства свидетелей» часто испытывают издевательства и бойкоты. Об этом Усикава узнал из книг об этой секте. И вот в десятилетнем возрасте Аомамэ отрекается от веры. Такое отречение, наверное, требовало от нее незаурядной решительности. Аомамэ привили веру с самого рождения. В ней она выросла. Вера проникла до самых костей. Ее нельзя просто сбросить, словно костюм. Поступок Аомамэ обрек ее на одиночество в семье. Поскольку семья была чрезвычайно набожной. И легко не примирилась с дочерью, что отреклась от веры. Ибо отречься от веры — это все равно что отречься от семьи.

Что случилось с Аомамэ на одиннадцатом году жизни? Что заставило ее решиться на такой поступок?

«Начальная школа N в Итикаве, что в префектуре Тиба, — подумал Усикава. Он произнес вслух эти слова. — Там что-то случилось. Наверное, что-то … — На мгновение он сдержал дыхание. — Кажется, я когда где-то слышал название такой школы». Собственно говоря, а где он слышал? Ведь Усикаву ничего не связывало с префектурой Тиба. С тех пор как, родившись в городе Урава префектуры Сайтама, он поступил в университет и переехал в Токио, все время, за исключением проживания в Тюоринкане, [10] жил в одном из двадцати трех административных районов Токио. В префектуре Тиба почти не бывал. Только однажды ездил в Футцу купаться в море. И все же, почему он запомнил название начальной школы в Итикаве?

Пока вспомнил, прошло много времени. Потирая ладонью свою сплюснутую голову, сосредоточенно думал. Искал на дне памяти так, будто засунул руку в глубокое болото. Это название услышал не так давно. Совсем недавно. Префектура Тиба … город Итикава … начальная школа. И тогда его рука наконец ухватилась за тонкий шнурок.

«Тэнго Кавана, — подумал Усикава. — Да, именно тот Тэнго Кавана родом из Итикавы. И он, наверное, ходил в городскую начальную школу».

Усикава вынул из шкафа офиса досье, касающееся Тэнго Каваны. Материал, собранный несколько месяцев назад по заказу секты «Сакигаке». Перелистывая его страницы, Усикава проверил, где Тэнго учился. Корявый палец Усикавы нашел название школы. Как он и ожидал, Масами Аомамэ посещала ту же городскую школу, что и Тэнго Кавана. Судя по дате рождения, они были на одинаковом году обучения. А вот то, учились ли в одном классе, придется расследовать. Однако вероятность того, что они знали друг друга, была достаточно большой.