200 лет С.-Петербурга. Исторический очерк

Начало XVIII вка застало Россію въ разгар преобразовательной дятельности Петра Великаго. Молодой царь уже побывалъ въ Европ, насмотрлся на тамошніе порядки, личнымъ наблюденіемъ и сравненіемъ оцнилъ преимущества европейскихъ знаній, научился самъ многому невдомому въ московской Руси, и вызванный изъ недоконченнаго путешествія извстіемъ о стрлецкомъ бунт, возвратился неожиданно въ Москву съ твердымъ намереніемъ приступить къ пересозданію страны и перевоспитанію народа. Твердой рукой расправился онъ съ участниками бунта, и не давая опомниться

противникамъ новизны, заставилъ ихъ прежде всего пріучаться къ вншнему европейскому обличью: отмнилъ обычай носить длинныя неподстриженныя бороды и долгополое платье. Помимо подражанія виднному Петромъ заграницею, мры эти могли имть и ближайшую цль: он наружно сближали иностранцевъ съ русскими, а иностранцы требовались для обученія русскихъ морскому и военному длу, ремесламъ и промысламъ. Вмст съ тмъ отмнено было старинное лтосчисленіе отъ сотворенія Міра и введено новое отъ Рождества Христова; день новаго года, вмсто 1 сентября, перенесенъ былъ на 1 января.

Съ этихъ вншнихъ новшествъ Петръ началъ, конечно, потому, что для осуществленія ихъ не требовалось времени и подготовленій. Въ ум его зрли боле широкія и глубокія преобразованія. Приглядываясь ко всему встрченному заграницей, онъ неустанно соображалъ, гд источникъ благоустройства и богатства западныхъ странъ, и что нужно Россіи для быстраго развитія своихъ громадныхъ силъ. Настойчиве всего мысль его обращалась къ тмъ выгодамъ, какія даетъ государству мореплаваніе. Еще раньше, до поздки заграницу, Петромъ владла мечта о свободномъ доступ къ морю. Она зародилась въ немъ почти въ отроческомъ возраст, вмст съ личной страстью къ плаванію на водахъ. Исканіемъ моря были вызваны трудные походы къ Азову. Но хотя Азовъ былъ наконецъ взятъ, Петръ ясно видлъ, что свободное пользованіе южными морями для русскихъ невозможно до тхъ поръ, пока не сломлено могущество турокъ. Нанести же Турціи ршительный ударъ Россія была еще не въ силахъ.

И тогда мысли Петра обратились на сверъ, къ Балтійскому морю, вблизи котораго зачалось русское государство, и которое издавна знали новгородцы, хотя и не упрочились на его берегахъ. Къ Нев и Финскому заливу примыкала бдная мало населенная страна, нкогда подвластная Великому Новгороду, но впослдствіи отошедшая къ Швеціи и получившая отъ нея названіе Ингерманландіи. Вернувъ себе эту почти пустынную страну, которая и для шведовъ имла только то значеніе, что отрезывала московское государство отъ моря, новая Россія, съ ея зарождающимся флотомъ и великими зачинаніями, пріобрела бы тотъ морской выходъ, который такъ необходимъ былъ Петру для его преобразовательныхъ плановъ.

Одолеть Швецію, располагавшую прекрасною арміей подъ руководствомъ воинственнаго и отважнаго короля, для тогдашней Россіи было трудно. Необходимы были союзники. Только тогда, когда удалось заключить союзные договоры съ Даніей Саксоніей и Польшей, русскій царь ршился объявить войну Швеціи.

Начало войны ознаменовалось для насъ крупной неудачей: русская армія, еще неопытная въ военномъ дл, была разбита подъ Нарвой. Къ счастью, этотъ успхъ внушилъ молодому шведскому королю Карлу XII слишкомъ презрительное отношеніе къ силамъ Россіи: онъ обратилъ свои войска противъ Августа II короля польскаго, оставивъ въ Ингерманландіи лишь незначительные отряды.

Петръ отлично воспользовался оплошностью противника и сосредоточилъ военныя дйствія въ мстности, прилегавшей къ Нев. Сюда была направлена сохранившаяся посл нарвскаго погрома армія, и сюда же стекались вновь создаваемые полки, преимущественно драгунскіе. Такъ какъ артиллерія была потеряна подъ Нарвой, то принялись готовить новую, переливая даже часть церковныхъ колоколовъ на пушки и мортиры.

Осенью 1702 года, у юго-западнаго берега Ладожскаго озера собралось до 10 тысячъ русскаго войска, съ артиллеріей. Была и конница, которою уже умли пользоваться для развдокъ. При р. Свири усердно работала корабельная верфь, спуская на воду мелкія суда, годныя для дйствія на Нев. Но провести эти суда по бурному озеру было трудно; бури не разъ ихъ разсивали, и приходилось подолгу выжидать благопріятной погоды. Сказалась уже и тогда необходимость обходнаго канала.

Въ сентябр Петръ самъ прибылъ изъ Архангельска въ Ладогу, и сохраняя для себя

званіе бомбардирскаго капитана, вызвалъ изъ Лифляндіи фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, которому и поручилъ главное начальствованіе надъ войсками въ Ингріи. Но душою и распорядителемъ военныхъ дйствій оставался конечно самъ Петръ.

Задуманный имъ главный ударъ направленъ былъ противъ небольшой шведской крпости Нотебурга, при исток Невы, защищаемой гарнизономъ не боле 450 человкъ подъ начальствомъ Шлиппенбаха, но снабженной сильной артиллеріей, насчитывавшей до 140 орудій. Въ старину тутъ было русское укрпленьице Оршекъ, за 90 лтъ передъ тмъ перешедшее къ шведамъ и ими перестроенное.

Важное значеніе Нотебурга понятно: онъ служилъ опорою шведскимъ силамъ на Ладожскомъ озер, и вмст съ тмъ прикрывалъ входъ въ Неву, на которую Петръ уже смотрлъ, какъ на ближайшій путь къ морю. Поэтому военныя дйствія и должны были открыться взятіемъ Нотебурга.

Осада началась 1 октября. Наши отряды расположились на обоихъ берегахъ Невы и на отмеляхъ, поставивъ тамъ пушечныя и мортирныя батареи. Орудія дйствовали такъ усердно, что жерла раскалялись; за нсколько дней осады выпущено было боле 10 тысячъ ядеръ и бомбъ. Въ стнахъ крпости образовались провалы. Въ воскресенье 11 октября нетерпливый Петръ на разсвт подалъ знакъ къ штурму. Бой произошелъ жестокій. Шведы оказали отчаянное сопротивленіе; русскіе настойчиво ломились впередъ, неся страшныя потери. Была минута, когда наступающіе дрогнули, и самъ Петръ усомнился въ успх и приказалъ отступать. Но отважный князь Голицынъ, командовавшій семеновцами, не послушался приказанія, и прихвативъ также часть преображенцевъ, бросился на провалы. Завязался снова отчаянный бой. Шведы осыпали русскихъ картечью и ручными гранатами. Кн. Голицынъ, лично предводительствуя гвардейцами, взбжалъ наконецъ на стну крпости со знаменемъ въ рукахъ. Нотебургъ сдался.

Потери наши были несоразмрно велики: у насъ выбыло изъ строя убитыми и ранеными до полуторы тысячи человкъ. Петръ по этому поводу писалъ: "Правда, что зло жестокъ сей орхъ былъ, однакожъ, слава Богу, счастливо разгрызенъ". Онъ торжествовалъ, сознавая значеніе этого древняго русскаго Оршка, и назвалъ его Шлиссельбургомъ т. е. ключемъ-городомъ.

Взятіемъ Нотебурга закончились военныя дйствія 1702 года. Слдующему году выпала не мене важная задача – овладть невскимъ устьемъ, т. е. мстностью ныншняго Петербурга.

Тамъ, при впаденіи р. Охты въ Неву, стоялъ шведскій городокъ Ніеншанцъ или Канцы. Городокъ этотъ былъ значительне Нотебурга: въ немъ находились лютеранская церковь и военный госпиталь съ большимъ садомъ. Крпость съ шестью бастіонами защищали 800 чел. гарнизона; на взморь плавали шведскія военныя суда.

Утромъ 27 апрля 1703 года Шереметевъ съ значительными силами подступилъ къ Ніеншанцу и приказалъ ставить батареи. Петръ находился при войск, и на другой же день, сдлавъ съ 4 ротами гвардейцевъ, посаженныхъ на лодки, развдку до взморья подъ сильнымъ огнемъ съ крпости, оставилъ три роты на ныншнемъ Гутуевскомъ острову, въ вид засады.

30 апрля русская артиллерія начала громить крпость. Огонь продолжался до слдующаго утра. Шведы не отважились ждать приступа и вступили въ переговоры. Имъ дозволили выйти въ Выборгъ. Преображенцы торжественно вступили въ сдавшійся городъ, названный Петромъ Шлотбургомъ.

Между тмъ шведская эскадра, не зная о сдач Ніеншанца, спшила къ нему на помощь, и 5 мая показалась въ усть Невы. Кром шлюпокъ, тутъ были два корабля съ 24 пушками на обоихъ, подъ командою вице-адмирала Нумерса. Петръ, располагавшій только невооруженными лодками, ршился атаковать непріятельскую флотилію. Посадивъ отрядъ пхоты на мелкія суденышки, онъ ночью подплылъ къ шведамъ изъ за Гутуевскаго острова, и подъ жестокимъ огнемъ со всей эскадры, бросился на два ближайшихъ корабля. Съ топоромъ и ручной гранатой въ рукахъ, онъ впереди своего отряда первый взошелъ на бортъ 14-пушечнаго судна. Началась кровавая рукопашная схватка. Такъ какъ шведы, по словамъ Петра, "пардонъ зло поздно закричали", то русскіе почти всхъ ихъ перекололи; изъ 80 челов. команды на обоихъ корабляхъ осталось въ живыхъ только 13 челов. Изъ двухъ командировъ одинъ былъ убитъ, a другой раненый взятъ въ плнъ, и впослдствіи перешелъ въ русскую службу.