2012
Шрифт:
– Говно это все, Данила. Война будет.
– Будет, Андрюха.
– А что Россия?
– Не могу поймать Россию, и никто не может, тарелка не берет.
– А Польша? Венгрия? Австрия?
– Молчат, суки. Музычку передают, как, вроде, ничего и не происходит.
– Что делать будем?
– Мы? Ничего. Они на Киев идут, надо полагать, и дальше - на Восток. У нас есть шанс отсидеться по-тихому.
– Нет у нас такого шанса. Россия вступит. А сюда полезут поляки и румыны.
– Поляки уже полезли. На натовских машинах - польские гербы. Хреново это, лучше бы - американцы
– Лучше бы они все сдохли.
– Полностью согласен. Но нам-то как-то жить надо. У тебя с провизией все нормально?
– Есть пока.
– Ну, значится так. Я выжду несколько дней, сейчас опасно рыпаться, сам понимаешь, да и ты не рыпайся, а то подстрелят где-нибудь. А когда более-менее устаканится, они начнут давать какие-нибудь аусвайсы. Тогда я приеду, привезу тебе моральную поддержку. Но это - если дороги будут нормальные, ты же понимаешь?
– Понимаю.
– Ты телефон не забывай подпитывать. Пока есть связь - все нормально. Мобильную они уже вырубили, ты знаешь?
– Догадываюсь.
– Ну, пока, держись там.
– Будь здоров.
Бранка уже проснулась и, приготавливая кофе, слышала разговор.
– Что, война началась?
– буднично спросила она.
– Началась.
– Это хорошо. А я думала, чем заработать на кусок хлеба. Теперь думать не надо. Теперь мы сами все возьмем.
– У кого?
– У НАТО. У них все есть - консервы, водка, патроны. У них есть даже героин в аптечках и амфетамин - у каждого солдата.
– Если мы будем грабить на дорогах, нас быстро вычислят и пристукнут.
– Нас все равно пристукнут, - ответила Бранка.
– Ты что, собрался жить вечно?
Это была простая и очень действенная логика войны. Так же рассуждали и ее предки - голодранцы и “князья”, когда резали турок на дорогах, потому что турки имели обыкновение таскать на себе много золота. Ну, и по ходу дела родину защищали.
– Ты хорошо знаешь горы?
– спросила Бранка.
– Плохо. Совсем не ориентируюсь.
– Ничего, у них есть карты, очень подробные. А если удастся сбить вертолет, то у нас будет карта всего района, отличная карта. Они обязательно будут патрулировать и с воздуха, и по земле. А на патрульном вертолете всегда есть карта, на которой они отмечают передвижение своих машин и своих солдат, чтобы не стрелять по ним.
– Тебе приходилось сбивать вертолеты?
– Нет. Но я видела, как это делают.
– Я тоже видел. Но это не значит, что я смогу повторить такую вещь.
– Сможешь. Я никогда не думала, что смогу сосать х… Однако же, смогла. И повторила это много раз.
– Ты издеваешься надо мной, соплячка?
– Да, издеваюсь. Чтобы воевать, надо разозлиться. А ты разжирел. Обоих рейнджеров убила я, а не ты.
– А зачем тебе понадобилось грызть их зубами?
– Затем, что твой сраный пистолет перекосил патрон. Если бы патрон перекосило у тебя, тот парень оторвал бы тебе яйца. А я злая, я блядь, мне терять нечего, когда у меня нет пистолета - я грызу зубами. Если у меня нет ракеты - я собью вертолет из винтовки.
– Как? Я не понимаю, зачем это вообще делать, но если делать, то как? Они используют “Чинуки”, “Чинук” - это бронированный вертолет.
– А
– Как ты собираешься сбить вертолет?
– Как глупую ворону. Надо разжечь костер, и они обязательно прилетят посмотреть. “Чинуки” есть только у американцев, а в патрули американцы гоняют своих собак. И в патрулях используются легкие вертолеты, а не штурмовые. Собаки могут прилететь на чем угодно, даже на гражданском вертолете, но если он и будет бронированный - мы его все равно собьем. У нас есть девятимиллиметровые винтовки со специальным боеприпасом, там бронебойная пуля, тяжелая, она пробьет броню.
– Может и не пробить.
– Если вертолет снизится до ста метров и если ты будешь целиться в основание винта - то пробьет. А такой выстрел со ста метров и через оптический прицел - даже ты сможешь сделать, - она расхохоталась, и он ухмыльнулся ей в ответ.
– А пока нас еще не атакуют, надо перекусить, пока есть чем, и выпить, пока живы - не оставлять же бухло врагу?
Велико было искушение сделать и съесть шашлык на свежем, лесном воздухе, но учитывая рассуждения Бранки и соглашаясь с ними, он решил не дразнить перелетных гусей и поджарил его в камине.
Перед тем, как приступить к жаркому, выбивающем слюну, мясу, Бранка расстегнула комбинезон, под которым ничего не было, и спустила его до пояса.
– Зачем ты это делаешь?
– спросил он, стараясь не тереться взглядом о ее алые соски.
– Тебе что, неприятно смотреть на мою грудь?
– вопросом ответила Бранка.
– Очень приятно.
– Ну, так смотри, - она рассмеялась.
– Когда-то я брала за это деньги. А сейчас мне просто жмет этот комбинезон, под мышками. Он же не мой, я украла его из какого-то трейлера.
Обильно оросив шашлык золотистым коньяком и вдоволь налюбовавшись обильным золотом волос под мышками у Бранки, он вышел, чтобы оросить и осмотреть местность. Едва различимый в горной тишине гул авиационных двигателей заставил его поднять голову. На огромной высоте, смутно видимые сквозь толщу атмосферы, ползли длиннокрылые самолеты, похожие на кресты. “Ого!
– подумал он.
– Это вам не фунт изюму, это вам Б-52. Давненько, значится, ждали вас, птички вы мои. Сесть-то вы можете только на аэродромах под Львовом, Киевом и Харьковом. А если набрали такую высоту, то Львов исключается, значит - Восток-Центр, поближе к России”. Застегивая ширинку, он грустно подумал о пропитавшем все предательстве, доказательства которого проплывали сейчас над его головой, а закурив и продолжая наблюдать за ползущими на восток крестами, пришел к выводу, что теории о всемирном заговоре, возможно, не так уж и абсурдны.