2133: Путь
Шрифт:
Обе при этом выглядели смущенными. Александра старалась не смотреть на Катрин и Никласа, Катрин старалась не смотреть на Никласа и Александру. Если бы не Горчаков, Никлас сходу поинтересовался бы причиной смущения девушек. В присутствии инспектора почему-то не стал этого делать, решив оставить на потом.
Но, как оказалось, ответ на незаданный вопрос дал, сам этого не поняв, Горчаков.
— Стены здесь картонные, — сдерживая зевоту, недовольно произнес инспектор. — У меня в соседнем номере кто-то явно глухой телевизор всю ночь смотрел, так я под этот бубнеж заснуть долго не мог.
Горчаков говорил, глядя в газету и не замечая реакции девушек. Зато
Никлас подумал обо всем этом, а потом заказал себе еще кофе. Дуя на обжигающе горячий напиток думал о том, что еще неделю назад подобное вогнало бы и его в краску, а сейчас ситуация кажется забавной.
Осеннее серое утро не порадовало — низкие тяжелые облака, висящие практически над головой, мелкая морось. Еще не дождь, а стоящая в воздухе водяная взвесь. Поежившись от прохладцы, Никлас сел на холодное сиденье и завел джи-ваген.
Давая прогреться гулко затарахтевшему двигателю, вылез из машины, подставил лицо мокрой взвеси. Потом походил вокруг джи-вагена, попинал колеса. Потрогал плотно привязанный брезентовый чехол на багажнике — в котором лежали обе метлы, переданные Сергеем Сергеевичем.
Никлас с Катрин в принципе догадывались, что метлы из гостиницы Белостока везти с собой не нужно и можно будет взять другие, такие же. Но также они догадывались, что по прибытии на место могут появиться вопросы: все же такое понятие как «прописка», явление экстерриториальное. Горчакова спросили об этом еще в Белостоке, но он в ответ только плечами пожал и посоветовал все же взять на всякий случай. В общем, так и увезли с собой две метлы из гостиницы «Империал».
Когда выехали из Гатчины Никлас практически сразу же, по слову Горчакова и дорожному указателю, свернул на Красносельское шоссе. По пустой утренней дороге проскочили быстро десяток километров, потом медленно ехали в неожиданно плотном потоке машин по широкой трассе в объезд Красного села. Потолкались даже немного в пробке после съезда с виадука, после чего подъехали к «Таллинской магистральной развязке», сразу за которой начинался Внутренний Периметр Территории Санкт-Петербурга.
Таллинская магистральная развязка — тоже уникальное в некоторой степени место: в созданных пересечением разных дорог пяти углах встречались границы сразу пяти разных уровней территорий — зеленой, синей, желтой, оранжевой и красной.
Указатели движения направо все имели красный и оранжевый цвета. И все съезды в ту сторону были только для военного транспорта, обозначение гражданских машин на дорожных щитах перечеркнуты. Неудивительно — это все выезды на восточную часть кольцевой автодороги. Или, как ее называли: «Кольцо». Созданная на основе кольцевой автодороги система фортов и укреплений, отделяющая чумной и поглощенный синей гнилью город от его освобожденных и обитаемых территорий.
Выстроенная по периметру кольцевой автодороги стена здесь была не такие высокая как на Внешнем Периметре — метров десять высотой, не больше. Бойцы Пограничной службы на контрольно-пропускных пунктах стояли, но
Поднимаясь по изгибающемуся заезду на магистраль, он поглядывал в зеркало, где виднелись контрольно-пропускные пункты, ведущие на занятую нечистью территории центра города. Думал о том, что, если его клятва Императором будет принята, ему определенно придется сюда вернуться — чтобы посетить и красные, и лежащие дальше черные районы территорий Санкт-Петербурга.
Планшет с навигатором был включен — местоположение машины отображалось на карте, но маршрут не составляли, Горчаков дорогу знал. По огороженной высокой стеной широкой магистрали западного полукольца проехали всего пару километров, после по указанию инспектора свернули на Волхонское шоссе и по нему въехали в Сергиево. Небольшой поселок с одно– и двухэтажными домами, аккуратные улочки, людей почти не видно. Всего несколько прохожих и один человек на велосипеде в странной розовой униформе с ящиком за спиной. Как пояснил Горчаков, увидев всеобщее внимание — это был велокурьер.
Расспрашивать Никлас не стал, хотя что может возить курьер на велосипеде, тем более по такой погоде, загадка. Мысли его сейчас больше занимало другое: судя по названию поселка Никлас догадался, что Сергиева слобода — место назначения, уже совсем близко. Поежился — от осознания, что сейчас придется знакомиться с новыми людьми, показывать себя и даже, возможно, что-то доказывать. Всегда у него такое, в привычной обстановке спокойно себя чувствует, а когда предстоит что-то новое, появляется легкий мандраж. Который, как страх, гасить он еще не научился.
Догадка оказалась верной — дальнейший путь занял не больше десяти минут. Через железнодорожный переезд, проведя мимо нескольких церквей, дорога вывела черный как ночь джи-ваген в район многоэтажек. Никлас теперь ехал среди четырех– и восьмиэтажных домов. Но самое что удивительное, судя по виду зданий, они были жилыми!
Никлас никогда не видел таких высоких жилых домов, даже в технополисах Е-Зоны, в которых ему пришлось побывать. Только здесь и сейчас он, впервые за все время после того как покинул Африку, проехал через европейские территории и въехал в земли под властью Москвы, почувствовал и прочувствовал мощь Империума. Ни внушающие трепет огромные поезда, ни колонны военной техники, ни форты и цитадели, ни освещенные в незаселенной глуши дороги, ни поражающая высотой стена периметра, ничего его не поразило так, как это чудо инженерной мысли — многоэтажные жилые дома. Это же сколько энергии и труда для обеспечения жизнедеятельности таких построек нужно?! Просто невероятно.
Никлас сейчас почти не смотрел на дорогу — да и что смотреть, она прямая как стрела. Больше глазел по сторонам, периодически поглядывая в экран навигатора — слева располагался жилой квартал «Дворцовый фасад», застроенный четырехэтажными зданиями, а справа, с так поразившими Никлас восьмиэтажными домами, жилой квартал «Солнечный город». Солнца, правда, похоже здесь не будет до весны, но все равно Никласа это не смущало, он был поражен.
— Стой! — вдруг крикнула Катрин.
Никлас не спрашивая ударил по педали тормоза. Джи-ваген проскользил несколько метров по мокрому асфальту и остановился перед проложенными прямо поперек дороги рельсами, которые Никлас сходу не заметил.