22:04
Шрифт:
Роберто Ортис
В будущее
Глава первая
ошибка
Глава вторая
исправление
Глава третья
настоящий динозавр
Заключение
наука идет вперед
Ошибка
В 1877 году палеонтолог Отнил Марш обнаружил кости динозавра, которому дал такое название: апатозавр. Апатозавр означает «обманчивый ящер». Вышло смешно, потому что Марш сам потом обманулся из-за апатозавра.
В 1879 году Марш подумал, что нашел динозавра другого вида. На самом деле он опять нашел кости апатозавра, но без головы. Он
Исправление
В 1903 году ученые выяснили, что никаких бронтозавров не было! Они поняли, что бронтозавр – тот же апатозавр, только с чужой головой. Но, хотя ученые исправили свою ошибку, большинство людей об их новом открытии ничего не знали. Многие по-прежнему думали, что бронтозавры жили на свете, потому что музеи оставили это название на своих табличках – и потому что бронтозавр был очень-очень популярен! Так что, хотя ученые и увидели, что ошибались, мало кто из нас об этом знал.
Эта почтовая марка показывает, как популярен был бронтозавр. Даже в 1989 году, когда выпустили эту марку, – то есть через 86 лет после того, как ученые узнали, что бронтозавров не было, – люди все еще пользовались названием «бронтозавр» и воображали себе этого динозавра.
Настоящий динозавр
Апатозавры жили в юрский период, примерно 150 миллионов лет назад. Апатозавр был одним из самых крупных животных, что когда-либо существовали на свете. Он весил более тридцати тонн, его длина доходила до девяноста футов, рост в верхней части бедра – до пятнадцати футов. Но голова в длину составляла менее двух футов, что очень мало для такого большого тела. У него был продолговатый череп и крохотный мозг. Зубки тоненькие, как карандашики. Хвост мог достигать в длину пятидесяти футов. Апатозавр был травоядным животным – он употреблял в пищу только растения. Но заглатывал и камни, они перетирали растения у него внутри и помогали пищеварению.
Одно из странных свойств апатозавра – то, что ноздри у него располагались на макушке. Почему – ученые не знают. Вначале они думали, что это, может быть, помогало апатозаврам дышать, находясь в воде. Но кости апатозавров были найдены далеко от всех водоемов, поэтому ученые больше так не считают. Это по-прежнему загадка.
Наука идет вперед
История с апатозаврами показывает, что наука никогда не стоит на месте. Вначале Отнил Марш обнаружил динозавра, которого назвал апатозавром. Позднее ему показалось, что он нашел динозавра еще одного вида. Но это был опять апатозавр, только голова другая. Потом этот лжединозавр стал знаменитым. Ученые исправили свою ошибку, но на табличках во многих музеях эта ошибка осталась. Многие до сих пор думают, что бронтозавры жили на свете.
Ученые видят, что каждый день нас поджидают новые открытия. Многие из этих открытий заставляют нас по-другому представлять себе прошлое. Итак, наука бесконечна, она никогда не останавливается. Наука все время идет вперед, и ее лицо обращено в будущее.
КОНЕЦ
Мы опять сделали то, что положено: наполнили водой имеющиеся емкости, отсоединили от розеток всевозможные электроприборы, приготовили батарейки для радио и фонариков, налили полную ванну. Потом легли в постель и стали смотреть «Назад в будущее», используя в качестве экрана стену спальни; это может, сказал я Алекс, сделаться нашей традицией в такую погоду, какая бывает раз в поколение, подобно тому как некоторые семьи смотрят один и тот же фильм каждое Рождество, хотя, конечно, мы не семья. Ветви скребли по оконным стеклам, бросая свои тени и в восьмидесятые, и в пятидесятые годы; ветер опрокинул и погнал по улице две-три пластиковые урны, дождь с такой силой барабанил по мансардному окошку, что казалось, идет град. К тому времени, как ураган достиг суши, Марти, находясь в прошлом, уже начал учить Чака Берри рок-н-роллу; после его возвращения в будущее, таким образом, получалось, что белые изобрели, а не переняли этот музыкальный
Но он не всех обошел стороной. На Нижнем Манхэттене затопило метро и транспортные туннели, утонуло невесть сколько крыс; их визг стоял у меня в ушах, и я не мог ничего с этим поделать. Манхэттен ниже Тридцать девятой улицы, Ред-Хук, Кони-Айленд, Рокавей и немалая часть острова Статен остались без света и воды. Из-за отказа аварийных генераторов эвакуировали больницы; новорожденных и сердечников после операции бережно сносили по лестницам к машинам скорой помощи и везли на Верхний Манхэттен, который не пострадал. Многие дома на побережье были разрушены или затоплены, вскоре в одном из районов Куинса случится пожар. Работники службы спасения вылавливали утопленников; кто знает, сколько погибло бездомных. В Челси залило десятки картинных галерей, так что вместительные склады страховых компаний скоро пополнятся новыми «обнуленными» произведениями искусства. Работы Алины, вспомнил я, находятся не на первом этаже; к тому же она предусмотрительно повредила свои картины загодя, им поэтому не страшны никакие ураганы.
На следующий день мы пошли в продовольственный кооператив и купили продукты для раздачи: между кооперативом и полуостровом Рокавей при участии «моих» студентов наладили своего рода продовольственную эстафету. Мы без конца говорили о том, какое острое создалось положение, но по-настоящему этой остроты не чувствовали, атмосфера в высоко расположенных частях Бруклина была в чем-то даже праздничная, напоминавшая дни снегопадов: дети, свободные от школы, играли в парке с родителями, не поехавшими на работу; единственный зримый ущерб был в шести кварталах от нас причинен пустой машине, на которую упало большое дерево. Еды и воды в местных магазинах хватало; рестораны были полны. Ни с кем из знакомых ничего ужасного не произошло; наши друзья, живущие на Нижнем Манхэттене, либо вовремя эвакуировались, либо, как Алина, сидели дома, запасшись всем необходимым. У приятелей Алекс квартиру залило грязнющей водой из Гаванес-канала, но это был максимум неприятностей в нашем ближнем кругу.
На второй день после урагана я позвонил в Маунт-Синай, чтобы узнать, не отменено ли сегодняшнее обследование Алекс; нет, сказали мне, больница совершенно не пострадала. День был солнечный, теплый не по сезону. Из центральной части Бруклина на Манхэттен ходили кое-какие автобусы, но очереди были длинные, маршруты непонятные, и я уговорил Алекс сесть на такси. Движение было плотное, но терпимое; проехав Бруклинский мост, мы довольно гладко покатили по обесточенному Нижнему Манхэттену, правда, на каждом перекрестке приходилось тормозить, потому что светофоры не работали. Полицейские виднелись повсюду, но казалось, они не столько занимаются последствиями стихийного бедствия, сколько готовятся к какому-то параду. Многие магазины и прочие заведения были открыты, хотя на глаза попадались мусорные контейнеры, переполненные, судя по всему, скоропортящимися продуктами. На улицах было сравнительно пусто, точно ранним воскресным утром. Мы двигались на север, минуя группы машин с логотипами Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях, электрической компании «Кон Эдисон» и телеканалов; и вот уже отклонения от нормы стремительно сходят на нет. Водитель показал на кран, который возвышался на отдалении над огромным строящимся многоквартирным домом на Среднем Манхэттене; ураган стронул его с места, и теперь он опасно нависал над эвакуированным кварталом. Помимо этого, ничего необычного теперь видно не было: день как день.
Переоценив время пути из Бруклина в больницу, мы подошли к кабинету почти на час раньше. Сидя в комнате ожидания, мы смотрели – места, где этого можно было бы избежать, там не имелось – репортажи об урагане, которого на себе по-прежнему не испытывали. Допплеровские изображения крутящейся, протягивающей щупальца массы перемежались кадрами, показывающими, как ураган, достигнув суши, обрушивается на побережье, как сносит дома, как спасают престарелых. Потом на экране появился президент, заговорил о последствиях, стараясь выглядеть воплощением лидерства: выборы были на носу. Впервые политики федерального уровня открыто, хоть и не без уклончивости, заговорили о связи между чрезвычайными погодными явлениями и изменениями климата, о необходимости защитить наши города от стихийных бедствий. Потом показали губернатора Нью-Джерси, осматривающего пострадавшие районы с вертолета. В 2010 году Стивен Хокинг, напомнил я Алекс, заявил, что выживание человечества будет зависеть от колонизации Луны. А она напомнила мне про календарь майя, согласно которому 22 декабря этого года должен наступить конец света. Среди журналов для будущих мам и молодых родителей она увидела на столике «Нью-Йоркер»; «Преследует меня прямо», – сказала она, шевеля – вероятно, бессознательно – нижней челюстью, словно у нее что-то там болело. Мне вспомнилась жалоба Кэлвина на то, что из-за радиации челюсти у него стали тоньше. По крайней мере, один из реакторов Индиан-Пойнта отключили из-за урагана.