3 ангела и половинка

Панасенко Оксана

– Миледи дала почитать. Ей понравилась…И, правда, книга отличная.

– Снова она! Ты снова говоришь о ней! Мы с самого детства были рядом, но почему же, ты теперь не смотришь на меня? Куда же теперь смотрят твои глаза? Неужели на эту девчушку? Но, она даже не дворянка.

– А это для тебя столь важно?
– опустил голову в книгу.

– ДА! И ты даже не представляешь на сколько. Да не смотри же ты в чертовую книгу, - Магдалена выхватила с рук Айрона книгу и запустила ее в стенку. Склонилась над Айроном, облокотившись руками на подлокотники, встремив взгляд в его сапфирове глаза, - Смотри на меня. Лишь на меня.

– Магдалена, чего ты добиваешься? – спокойно, сложив на животе пальцы рук в замок.

–

Чтобы ты был всегда со мной. Чтобы выбросил с головы эту «черную». Разве этого не понятно?

– Этому никогда не бывать.

– Но почему? Мы же об этом всегда хотели. Почему, ты меня не любишь, как прежде?

– А кто тебе говорил, что я тебя любил раньше? Я же не говорил тебе этого ни разу.

– А те поцелуи?

– Ты о том? Единственном? На балу? Разве это можно считать за любовь или настоящий поцелуй?

– Нет! Ты меня обманывал.

– Ты обманывала сама себя. И не больше.

– Тебе лучше знать, - наблюдая за страданиями, когда из сердца Магдалены уходят последние стрелы Амура.

– Тогда, ты любишь ту? – намекая на меня.

– Смотря с какой стороны, - положил на подлокотник локоть, а щеку подперел ладоней, с игриво-таинственным взглядом.

Это еще больше разозлило Магдалену. Она отбросилась от кресла и принялась быстро разгуливать туда-сюда по кабинету, нервно трепая веером, навевая ветер на лицо.

– Но ты ее называешь миледи. Значит, она уже чья-то, и тебе облом, не имеешь на нее права.

– Ты меня не поняла, - исправил, продолжая спокойно вести речь.

– Лишь я ее один называю Миледи, хотя она, как и ты, еще леди. Я называю ее потому, что она моя.

– Твоя?! – резко остановилась и повернулась к Айрону, - Неужели, она твоя любовница, или вы успели тайком уже и обвенчаться.

– Нас объединяет что-то большее, нежели любовь. И скажу тебе по секрету,- Айрон поднялся с кресла, подошел медленно к Магдалене и над ухо сказал, - Я испытал каждую частичку ее плоти и миллиграмм крови. И в отличие от тебя, она настоящий идеал, потому, что я воссоздал ее сам.

Глаза Магдалены заметались, руки задрожали. Веер опустился и самовольно сложился. В голосе мысль стойко прозвенела: «Я больше не выдержу. Не могу здесь больше находиться», и, не дослушав последних слов обо мне, Магдалена выскочила с кабинета.

Слова Айрона выбили ее из колеи. Ее переполняла женская ревность, злоба. Она не могла простить, что кто-то сумел обскакать ее, при этом, не приложив ни каких усилий.

С самого детства, с первой их встречи, когда король Опал взял с собой маленького Айрона в ее королевство с дружеским визитом к ее отцу королю, они встретились в тронном зале, в официальной обстановке, представленные официальным знакомством – принцесса Магдалена, принц Айрон, когда им было еще по семь лет, тогда уже она решила, что Айрон ее избранник, и будущий ее супруг. А для этого решила заняться собой, своей внешностью, идеализировать силуэт, искоренять, какие она думала есть в ней недостатки. Научилась пользоваться до совершенства макияжем, развила стиль, отчертила для себя любимый цвет – алый. Она хотела казаться идеалом в глазах Айрона, и может поэтому, настолько идеальность ее и подвела. Ведь у каждого человека есть свои недостатки. И если у одного они будут, а у другого – нет, то это будет не просто неравенство, а вскроем отвращением друг к другу, и захочется найти подобного себе, нового человека, «старому» сказав: «Ты мне надоел и не нужен».

Но, Магдалена этого не понимала, и не могла понять. Так как, она не могла себе этого позволить, пребывая не в спокойном состояние. Зашла к себе в комнату и принялась рыться в пузатом перламутрово-розовом комоде, который притащила с родины, королевства Карск, выбрасывая вещи, найдя запрятанный тонкий серебряный кинжал с рубиновой и циркониевой рукояткой,

который всегда носила для самообороны. Выскочила с комнаты. И уже крадясь, оглядываясь по сторонам, подобралась к моей комнате. Хотела войти, но дверь была закрыта. Покрутила дверную ручку. Тот же эффект. Магдалене было безумно интересно, чем же я занимаюсь, почему скрываюсь, и, попросту, намеривалась поговорить со мной на очень-очень серьезную темы, в случае которых, если не послушаюсь (первоначально она хотела предложить мне немедленно убраться с замка), то придется применить оружие.

Закрытая дверь не остановила Магдалену. Покрутив головой, не идет ли ни кто, присела, и, вставив кинжал в замочную скважину, принялась взламывать двери. И это у нее получилось так же легко, как и откусить от куска свежего торта наполеона кусочек.

Войдя в комнату, тихонько за собой прикрыла дверь. Оглянулась. Тишина. Темень. Зашторенные шторы. Меня не видно. Присмотрелась по внимательнее, и заметила в кровати спящей. Подошла. Сказала громко:

– Ей!

– Магдалена намеривалась меня разбудить, но ее попытки оказались четны. И здесь подумала, что это облегчает дело. Может от меня избавиться. А после все устроит, что сама не причем. Есть прочное алиби. Думала, если была я дорога Айрону, то погорюет-погорюет он немного, а затем, придет в ее объятья. От такой идеи даже ехидно улыбнулась. Поднесла к своей голове кинжал, и с размаха намеривалась проткнуть мою плоть, целясь именно в сердце.

Кинжал полетел стрелой вниз. И здесь, неожиданно, моя рука поднялась и выпрямилась с растопыренными пальцами. И кинжал пришелся ударом прямо в ладонь, проткнув руку насквозь. Затем, я открыла резко глаза и холодно посмотрела на убийцу, губы держа в тугой ниточке.

Пришло мое время для пробуждения, и я не хотела его оттягивать. Оно спасло мне жизнь.

Магдалена в испуге округлила глаза, открыла широко рот, и отскочила от кровати.

Я же поднялась. Опустила руку. Посмотрела на свою ладонь. В ней торчащий кинжал. Но, как не странно, мне не было больно. Не было и капли крови.

– Ты чудище! – закричала Магдалена, отступая спиной вперед к стене, намереваясь выйти с комнаты.

– А ты намеривалась меня убить? – спокойно, изучая руку.

Затем, скинула с себя одеяло и поднялась на ноги. Босиком побрела к Магдалене. Не останавливаясь, вынула с руки кинжал, и с ладони хлынула ручьем черная кровь. Опустила руку. При виде цвета моей необычной крови, Магдалена испугалась еще сильнее. Прижалась к стенке. Задрожала вся.

Мне казалось, что я попала в какой-то сон. Ну, какая из порядочных девушек ворвется к другой девушке в комнату и будет намериваться ее убить? А вместо сердца, попадет в руку, и мне совершенно не будет больно. А когда выйму кинжал, потечет не красная, а черная кровь. Я пойду, словно зомби, по направлению к запуганной до смерти Магдалене, пачкая каплями крови пол, вырывающейся с руки, а в другой руке несу запачканный в мою же кровь, так ярко выраженную на серебре, кинжал.

Подошла к Магдалене. Скосила на бок голову и резко, в сантиметре от ее головы, воткнула его в стену, продолжая держать за рукоятку. У Магдалены застучали зубы. Ей показалось, что я ее сейчас собиралась убить. Я же, выпрямила голову. Поднесла руку к лицу Магдалене, и широкими медленными мазками, принялась пачкать его, шею, платье в черное.

Кроме того, что Магдалена побледнела и еле стояла на ногах, с глаз покатились ручьями слезы от ужаса. Она с радостью бы убежала с комнаты, но не могла. Я перекрыла ей пути для побега. С одной стороны кинжал, воткнутый в стену и моя рука, с противоположной - окровавленная рука-кисть. А напротив – я. Она могла постараться от себя меня оттолкнуть, но ей было не то что страшно это сделать, а более, отвратительно. Я ей напоминала чудовище. Совсем не человека, а что-то в его плоти.