+35° Приключения двух друзей в жаркой степи (Плюс тридцать пять градусов)
Шрифт:
Старушка ушла, а я все не мог забыть ее слова о сказках. Они странно перекликались со вчерашним разговором с Сашкой в поезде.
Я спросил дядю Володю:
— Разве в том кургане не могли быть золотые вещи? Он усмехнулся:
— Могли. Но уже и так все в деревне копают. А узнают еще про бабкино золото — представляешь, что будет?.. Вот кончим здесь, останется время — вскроем два-три кургана. Только я не очень надеюсь на ценные находки.
— Почему?
— В большинстве курганов уже до нас побывали. Не археологи — могильные
Тут его перебил Слава — он рыл яму неподалеку от нас, вместе со студенткой Ритой, — маленькая, молчаливая, тихая, никогда не смеется.
— Владимир Антонович! Еще один!
Я побежал к ним. Интересно, как они родятся, эти древние горшки?
Из земли выступал еле заметный круг. Дядя Володя нагнулся, посмотрел:
— Чуть расчистите — и накройте бумагой.
Если горшок сразу из сырой земли попадет на солнце, он рассыплется. Это я уже знал.
И вот Слава с Ритой принялись за горшок. Легли рядом с ним на землю и давай ковыряться. Ножичком, щеточкой. Осторожно, дыхнуть боятся. Потом сфотографировали горшок, замерили яму, план нарисовали, записали размеры.
Столько возни с простым горшком!
Наконец вытащили. Дядя Володя присел у ямы на корточки, наморщил лоб:
— И опять никаких костей! Что за могилы такие! Сожжение, что ли?
— Остались бы следы, — сказал Слава.
— А вы внимательно смотрели?
— Владимир Антонович! — Слава укоризненно покачал головой. — Слава богу, не первый уже год. Каждую песчинку перебрали. Верно, Рита?
Рита кивнула.
— Загадка! — дядя Володя тер подбородок. — Горшок есть, а его хозяина нет. Третий случай. И все на одном пятачке. Вот, вот и вот, — показал он. — Почти рядом.
Слава предложил:
— Надо объявить конкурс. За первое место — двойная порция щей, за второе — пачка «Казбека» из ваших запасов. Согласны, Владимир Антонович?
— Заметано!
— Братва! Перекур! — крикнул Слава. — И шевелите мозговыми извилинами.
Перестали капать. И тут же поступила первая идея:
— Летаргический сон. Горшок уже положили в могилу, а покойник взял да проснулся.
— Не пойдет! — сказал дядя Володя. — Тогда бы и горшок вытащили. По тем временам — слишком большая ценность.
Встал Слава, оперся о лопату:
— Сделано специально, чтобы создать трудности для будущих археологов. Претендую на второе место. Не гордый.
— Оригинально, но бездоказательно.
— Особый, еще неизвестный науке обряд, — тут же сделал Слава еще одну заявку.
— А по-моему, покойник просто исчез.
— О! Кто сказал? — спросил дядя Володя.
— Я, — подняла руку Вера.
— В этом что-то есть, Козлова. Остается только додумать, в каких случаях покойники исчезают.
Все стали думать; и я тоже. Но ничего путного никто так и
Время приближалось к полудню, стало очень жарко. Нашли еще один горшок, еще. Мне было все равно, а они радовались.
— Ты счастливый! — шлепнул меня по спине Слава— мало ему своей спины. — Приезжай почаще.
— А я не собираюсь уезжать.
Перекуры становились все длиннее. Студенты устало валились в тень у забора, тянули из кружки ледяную колодезную воду, за которой бегали ребята из охраны.
Из-за угла совхозной конторы, тарахтя, выскочил мотоцикл. Подъехал к траншее, стал. За рулем сидел немолодой краснолицый мужчина, с аккуратно подстриженными усиками под вздернутым носом.
— Здравствуйте, товарищ начальник. — Он широко улыбался.
Дядя Володя шагнул из тени навстречу.
— Здравствуйте… Погодите, погодите… Савелий… Савелий…
— Кузьмич! — подсказал мужчина довольно. — Помните, значит.
— Как же! Я наших помощников никогда не забываю. Какими судьбами?
— Да ведь я здесь живу, в Малых Катках.
— Позвольте, но тогда… Это было на Стремянке. Километров тридцать отсюда.
— Тридцать пять ровно. От совхоза меня туда посылали.
— Вот что…
Они подошли к траншее, дядя Володя объяснил, как ведутся раскопки.
Савелий Кузьмич спросил:
— Значит, только здесь рыть будете, так — нет?
— Еще не знаю. Посмотрим, как со временем…
Потом дядя Володя, попрощавшись, вернулся к нам, а Савелий Кузьмич стал возиться с мотоциклом; что-то он никак не заводился.
Слава сказал:
— Вас тут, оказывается, знают.
— Да вот, четыре года назад с ним познакомились. Он нарывал бульдозером насыпь у речушки и наткнулся на богатое захоронение. Мужик сообразительный, не стал дальше рыть, сообщил в совхозную контору, оттуда нам. Много что там нашли: и утварь, и оружие. Кое-какие украшения из золота. По-видимому, вождь племени, начала нашей эры. Тогда вождей часто хоронили в устьях рек. Рыли канал, отводили воды…
Он начал подробно рассказывать. Мне стало неинтересно, я побежал к мотоциклу: он все еще капризничал.
Савелий Кузьмич вытащил из кармана какой-то обломок, ковырнул им замок инструментального ящика, достал новую свечу. Покосился на меня, улыбнулся:
— Подсобить хочешь? На, держи, пока я старую сниму.
Свеча была теплая-теплая; мотоцикл стоял на солнце.
— Ты ему сынок, так — нет?
— Что вы!
— Племяш?
— Нет, просто он друг. Не мой, — сразу же спохватился я. — Моего папы.
— Вон они какие дела…
Он быстро сменил свечу, нажал стартер. Мотор завелся с пол-оборота.