36 рассказов
Шрифт:
— Ну да, дружище, говорил. Но потом решил, что не стоит все время безвылазно сидеть дома одному, и вот приехал сюда — топить свою печаль в шампанском.
— И правильно сделал, — поддержал я его. И добавил, когда он уже направился дальше: — Я слышал про Диану. Мне очень жаль, что все так вышло.
Когда я обернулся, чтобы продолжить разговор с Траверсом, его не оказалось рядом. Я обвел взглядом зал и увидел его в дальнем углу галереи: держа в руке бокал с шампанским, он непринужденно болтал с моей женой. Она была в зеленом платье с открытыми плечами: мне лично оно
В следующий раз я увидел Траверса у себя в галерее примерно через неделю. Он снова стоял перед тем холстом Вюйара: мать и дочь за пианино.
— Доброе утро, Патрик! — приветствовал я его.
— Не идет у меня из головы эта картина, — заявил он, не отрывая взгляда от полотна.
— Еще бы!
— Вы не позволите им пожить у меня неделю-другую, пока я не приму окончательного решения? Разумеется, я оставлю залог.
— Само собой, — ответил я. — Мне потребуется справка из банка, а сумма залога составит двадцать пять тысяч фунтов.
Траверс, не раздумывая, принял оба этих условия, и я спросил, куда лучше доставить картину. Он вручил мне визитку со своим адресом на Итон-сквер.
На следующее утро банк подтвердил, что для их клиента сумма в триста семьдесят тысяч фунтов не проблема.
Еще через двадцать четыре часа полотно Вюйара было доставлено Траверсу домой и повешено в столовой на первом этаже. Днем он позвонил мне, поблагодарил, а потом поинтересовался, не могли бы мы с Каролиной составить ему компанию за обедом. Ему хочется, уточнил Траверс, чтобы кто-то еще оценил, как смотрится картина.
Я подумал, что нет причин отвергать подобное предложение, когда на кону триста семьдесят тысяч фунтов. Каролина же, как мне показалось, приняла это приглашение более чем охотно. «Любопытно взглянуть, что у него за дом», — пояснила она.
Обед у Траверса пришелся на следующий четверг. Мы оказались единственными его гостями. Помню, я еще удивился, что за столом не было какой-нибудь миссис Траверс или хотя бы подружки, постоянно проживающей в его доме. Он оказался очень гостеприимным хозяином, а стол был просто отменный. Впрочем, мне показалось, что проявляемая им о Каролине забота была даже чрезмерной, хотя ей самой, похоже, нравилось это безраздельное внимание хозяина. В какой-то момент я даже подумал: интересно, если бы я вдруг растворился в воздухе, заметили бы они это?
Когда в тот вечер мы покидали дом на Итон-сквер, Траверс заверил меня, что он вот-вот что-то решит насчет картины. И я подумал, что вечер все же прошел не без пользы.
А через шесть дней картину вернули обратно в галерею: в приложенной к ней записке говорилось, что отправитель потерял к полотну всякий интерес. Траверс не стал утруждать себя объяснением причин, добавив лишь, что надеется как-нибудь заглянуть ко мне еще, чтобы присмотреть другого Вюйара. Разочарованный, я вернул его залог, утешая себя тем, что обычно клиенты все же
Но Траверс так и не вернулся.
Что он не вернется никогда, стало понятно примерно через месяц. Я ел ланч, сидя за большим центральным столом своего клуба. Как и в большинстве сугубо мужских заведений, этот стол резервировался для членов, которые пришли одни. Следом за мной там появился Перси Феллоуз и занял место напротив. Я не виделся с ним с того самого закрытого просмотра выставки Вюйара, да и тогда мы толком не поговорили. Перси слыл одним из самых уважаемых торговцев антиквариатом во всей Англии. Однажды мы с ним совершили успешный бартер: бюро Карла II в обмен на голландский пейзаж Утрилло.
Я еще раз выразил сожаление, что у них с Дианой все так получилось.
— Дело все равно шло к разводу, — махнул рукой Перси. — Она порхала из одной лондонской спальни в другую. Я и так уже выглядел как отъявленный рогоносец, а этот сукин сын Траверс стал последней каплей.
— Траверс? — переспросил я, еще не понимая, куда он клонит.
— Ну да, Патрик Траверс, человек, которого я указал в заявлении о разводе. Не доводилось с ним встречаться?
— Имя вроде знакомое, — нерешительно сказал я в надежде выведать о нем побольше, прежде чем признаваться, что знаком с Траверсом.
— Странно, — заметил Перси. — Готов поклясться, что я видел его тогда на закрытом просмотре.
— Что ты имел в виду, когда назвал его, «последней каплей»? — спросил я, пытаясь отвлечь внимание Перси от того злополучного просмотра.
— Познакомились мы с ним, кажется, в Эскоте… Да, точно! Он подсел к нам за ланчем. Преспокойно выдул мое шампанское, слопал мою клубнику со сливками, а не прошло и недели, как переспал с моей женой. Но это было еще полбеды.
— Полбеды?
— Ну да. Этому субчику хватило наглости заявиться затем ко мне в магазин и взять под залог стол георгианской эпохи. Потом Траверс пригласил меня с женой к себе на обед: взглянуть, как все это смотрится. Ну а позже, вдоволь накувыркавшись с Дианой, он вернул мне стол и жену: и то и другое в несколько подержанном виде. Что-то ты неважно выглядишь, — прервал он вдруг свой рассказ. — Съел что-то не то?.. Да-а-а, после того как Гарри ушел в «Карлтон», здесь все изменилось. Я ведь уже несколько раз жаловался, но…
— Нет-нет, со мной все в порядке, — успокоил я его. — Мне надо просто выйти на воздух. Пожалуйста, извини меня, Перси.
Именно тогда, по дороге из клуба, я решил, что с этим мистером Траверсом надо что-то делать.
На следующее утро я дождался, пока нам принесут почту, и лично проверил все конверты, адресованные Каролине. Все вроде бы было нормально, но я подумал, что этот Траверс не настолько глуп, чтобы вверять подобные секреты бумаге.
Я стал подслушивать телефонные разговоры Каролины, но среди звонивших его не было — по крайней мере когда я был дома. Несколько раз я даже проверял показания одометра на ее «мини»: не было ли у жены каких-то дальних поездок, хотя от нас до Итон-сквер рукой подать.