36 рассказов
Шрифт:
Я тут же пожалел о сказанном и ждал, что сейчас она залепит мне пощечину, после чего выбежит вон. Но она сказала как ни в чем не бывало:
— Невелика потеря, раз речь идет всего об одной партии.
Я согласно кивнул и целиком сосредоточился на шахматной доске.
Игроком она оказалась неважным: профи называют таких «patzer». [29] Я уложился в двадцать минут, хотя и пожертвовал намеренно несколькими фигурами, стараясь, чтобы это не очень бросалось в глаза. Когда я сказал «Мат!», она сбросила обе туфельки и расхохоталась.
29
От
— Еще выпьете? — спросил я без особой надежды. — В конце концов, сейчас нет и одиннадцати.
— Хорошо! Только совсем немного — и я пойду.
— Я выиграл в общем-то случайно. После того как вы взяли слоном моего коня, ситуация была абсолютно равная.
— Возможно, — ответила она.
— Может, еще партию? — решил я попытать счастья.
Она явно колебалась.
— По двойной ставке.
— В смысле?
— Двадцать фунтов против еще одной вещи.
— Ни вы ни я много сегодня не проиграем, правда?
Она устроилась поудобней, пока я разворачивал доску, и мы стали расставлять по местам фигурки из слоновой кости.
Вторая партия длилась чуть дольше первой. Все из-за моей дурацкой ошибки в самом начале: я некстати затеял рокировку в сторону ферзя, и мне потом потребовалось несколько ходов, чтобы исправить ситуацию. Но все же я управился меньше чем за полчаса и даже улучил момент, чтобы подлить вина в бокал Аманде, когда она смотрела в другую сторону.
Девушка, улыбаясь, приподняла подол платья — достаточно высоко для того, чтоб я мог разглядеть верхний край ее чулок. Расстегнула подвязки и не торопясь стянула чулки, чтобы затем бросить их на мой край стола.
— В этот раз я вас чуть не обыграла, — сказала она.
— Едва-едва, — подтвердил я. — Дать вам еще шанс отыграться? Ставка теперь будет ну, скажем, пятьдесят фунтов, — предложил я таким тоном, чтобы все это выглядело как жест великодушия.
— Ставки растут для нас обоих, — многозначительно заметила Аманда, расставляя фигуры на доске.
«Что это она имеет в виду?» — удивился я про себя. Но что бы там ни было, моя соперница уже в дебюте глупейшим образом пожертвовала обе ладьи, так что партия заняла считанные минуты.
И снова она приподняла платье — на этот раз выше талии. Я не мог оторвать глаз от ее бедер, пока девушка расстегивала черный пояс с подвязками. Затем она подняла его у меня над головой, разжала пальцы — и пояс упал на моей половине стола рядом с чулками.
— Когда я потеряла вторую ладью, — признала Аманда, — у меня не осталось ни малейшего шанса.
— Пожалуй, да. Будет справедливо, если я дам вам еще одну возможность отыграться, — ответил я, быстро расставляя фигуры. — Тем более что на этот раз, — добавил я, — вы можете выиграть целых сто фунтов.
Аманда улыбнулась.
— Мне вправду пора домой, — сказала она, передвигая ферзевую пешку на две клетки вперед. И вновь улыбнулась все той же загадочной улыбкой.
Это была лучшая ее партия за весь
— Вам мат! — объявил я наконец.
— Черт! — вырвалось у нее. Аманда встала и повернулась ко мне спиной. — Вы мне не поможете?
Еле сдерживая дрожь, я привстал, протянул руку и медленно-медленно потянул молнию на ее платье вниз, пока не расстегнул его до пояса. Мне вновь захотелось прикоснуться к этой мягкой кремовой коже. Она повернулась ко мне лицом, грациозно изогнулась, и платье скользнуло на пол: будто со статуи сбросили покрывало. Когда девушка наклонилась и коснулась рукой моей щеки, меня словно током ударило. Я вылил в ее бокал остатки вина и пошел на кухню, сказав, что мне нужно пополнить запасы. А когда вернулся, она сидела все так же неподвижно. Прозрачный черный лифчик и пара трусиков — вот все, что оставалось сейчас на ней. Хотелось верить, что вскоре придет и их черед.
— Не думаю, что вы согласитесь еще на одну партию, — сказал я с надеждой, что это прозвучало не слишком обреченно.
— Вам, пожалуй, пора отвезти меня домой, — хихикнула Аманда в ответ.
Я вновь наполнил ее бокал.
— Еще одну партию, всего одну! — сказал я умоляюще. — Но только на оба предмета сразу.
Аманда рассмеялась.
— Ну нет, — покачала она головой, — я не могу позволить себе еще один проигрыш.
— Это будет самая последняя партия, — пообещал я. — Ставлю двести фунтов против двух ваших вещей. — Я подождал в надежде, что она не устоит перед столь внушительной ставкой. — Удача должна быть на вашей стороне. Вы ведь трижды были близки к победе.
Девушка задумчиво пригубила вино, как бы взвешивая все «за» и «против».
— Была не была, — решилась наконец она. — Последняя попытка.
Мы оба ни словом не обмолвились о том, что произойдет, если она все же проиграет.
Меня била мелкая дрожь, когда я расставлял фигуры. Я собрался с мыслями. Хорошо хоть Аманда не заметила, что за весь вечер я выпил лишь один бокал вина. Эта партия не должна занять у меня много времени.
Я переставил ферзевую пешку на клетку вперед. Она передвинула на две клетки королевскую пешку. Я абсолютно точно знал, каким должен быть каждый следующий мой ход: потому-то партия длилась всего одиннадцать минут…
Никогда еще я не терпел столь сокрушительного поражения. Я Аманде и в подметки не годился. Она предвидела каждый мой ход и разыгрывала комбинации, о каких мне даже читать не доводилось.
Настал ее черед сказать «Мат!», что она и сделала все с той же загадочной улыбкой, после чего добавила:
— Вы же сами говорили, что теперь удача будет на моей стороне.
Я низко опустил голову, все еще не веря в случившееся. Когда я вновь взглянул на нее, Аманда, уже успевшая натянуть на себя это потрясающее черное платье, запихивала в сумочку чулки и пояс. Еще мгновение — и она надела туфли.