365 сказок
Шрифт:
По широким улицам сновали пёстрые повозки. На мягких лужайках перед домиками резвились дети и собаки. Чуть в отдалении виднелась бухта, образованная синим языком моря, влившимся в берег. На яркой воде покачивались парусники.
Море всегда привлекало меня, но никакого спуска с обрыва не было, да и я понимал, что на самом деле стою на границе двух миров, и тот, под каштанами, только показывается мне, не ожидая в гости.
Солнце почти скрылось в пенных волнах, когда я наконец оторвал взгляд от прекрасной картины.
***
Вечером на чай ко мне заглянул
Сам того не заметив, я поведал ему о последнем путешествии.
— А тебе не кажется, — начал он вдруг, — что тот мир, с каштанами и морем, говорит тебе о чём-то вполне конкретном?
— Например?
— У всех нас есть миры, в которые мы должны вернуться, — пожал он плечами. — Реальности, которым мы что-то задолжали. Разве не так?
— Я не припоминаю его, — мне пришлось вздохнуть.
— Подумай ещё?
— Единственное, что он напоминает мне, так это ненаписанную сказку, — я едва заметно улыбнулся.
— Так, может быть, пора её написать, — и он подмигнул мне. — А мне время собираться, дверь…
— Скоро откроется в саду, — кивнул я.
— Оставайся, я найду дорогу, — и он рассмеялся.
***
В поисках сказки, которая только скользнула рядом и сразу же унеслась с налетевшим с востока ветром, я опять вспоминал парк и клонящиеся к траве ветви, каштановые цветки и аромат сирени. Но ничего из этого не помогало, так что я отложил размышления до лучших времён.
Ночь толкнулась в окна, но не вошла, оставив меня одного в жёлтом кругу света, и я едва не задремал. Бывает такая сонливость, накатывающая волной, незаметная до тех самых пор, пока не отдаёшься ей полностью. И в этой вот дрёме мне послышался и шум моря, и полузнакомый напев.
Когда же я мотнул головой, разгоняя сон, всё стихло, но зато я уже понял, о чём была сказка.
***
Поднявшись в кабинет, я долго стоял у стола, не зажигая лампы. В спокойном течении вечера всё было слишком обыденным, не сказочным, пусть я знал, за какую ниточку нужно потянуть, чтобы сказки пришли, начали любопытно заглядывать в глаза и проситься на руки.
Но только среди этих жаждущих раскрыться историй не было бы той самой. За ней, заблудившейся в парке, нужно было идти.
Дверь не заставила долго ждать, соткалась из обрывков дремоты, замерцала приглашающе. Я только и успел, что ухватить блокнот и карандаш со стола. Снова оказался я в парке, только уже ночном, ветер спал в кронах, а воздух, пропитанный ароматом сирени, висел неподвижно.
В этом покое и тишине я увидел силуэты двоих детей. Они шли по аллее молча, иногда озираясь, будто опасались, что кто-то заметит их и остановит. В какой-то миг они свернули с освещённой редкими фонарями плитки и пошли по клумбам, мимо кустов в ту часть парка, что давно уже больше напоминала лес.
Я словно находился здесь и не здесь, наблюдал за ними и был с ними рядом, но они меня не узнавали, не видели, как и я не
Девочка опустилась на колени и подняла ветку каштана, белая пена цветков и сейчас казалась удивительно яркой.
— Уже недалеко, — сказала она.
Её спутник, верно, её брат или друг, кивнул.
Оставив обломанную ветвь, они обогнули кусты и внезапно вышли всё к тому же обрыву, вот только теперь там виднелась тропа.
— Ну что же, значит, туда! — и девочка первой побежала по ней, ловкая как кошка.
Я смотрел им вслед и уже знал, что впереди их будет ждать новая дружба и немного боли, сражение с истинным злом и великая победа. Всё это будет в одной лишь сказке, а они, окрылённые, унеслись сейчас в неё — обретать лица, имена, самих себя.
Я знал теперь каждое слово, и это согревало меня.
Отсюда мне не было слышно, но море пело, рассказывало и шептало тысячью голосов. У него нашлось бы немало историй для меня. Я взглянул на блокнот и поспешил пройти по тропе.
Сегодня я всю ночь буду слушать их — морские сказки, протяжные и звонкие, смешные и печальные, даже страшные. И когда я решился, мир, затаившийся под сенью каштанов, принял меня.
Лишь в тот миг я осознал, что уже не раз бывал здесь, приходил сюда, сидел у костров, бродил в полосе прибоя. Но всегда это было как в первый, как и сейчас.
Может, мир этот был у меня внутри?
Но я не стал размышлять, а только открыл блокнот и взял карандаш.
Слова полились сами собой.
========== 186. Старше на целых три года ==========
Сестра всегда говорила, что за парком есть новый мир, но он не верил, он был старше на целых три года и, конечно, лучше разбирался в том, как устроен мир. Каждый день, когда они гуляли по ровным аллейкам или играли на детской площадке, она останавливалась, если налетал порыв ветра, и крепко зажмуривала глаза.
— Сделай так же, сделай так же, и тогда откроется дверь! — шептала она возбуждённо, стоя к ветру спиной, пока он задорно поднимал её волосы. А старший брат только рассматривал её смешное сморщенное лицо и думал, что никогда-никогда не был таким беззаботным, ведь у него была младшая сестрёнка.
Он не помнил, каким был до её рождения, не знал, каким мог бы стать без неё.
***
Время неумолимо набирало бег, и вот брат начал ходить в школу и водить сестру в детский сад. По утрам он, сильно важничая, тянул её за руку по парку, а она оглядывалась, словно взглядом выискивала ветер, и обязательно, когда тот наконец-то налетал со спины, замирала.
— Подожди, подожди, подожди, уже сейчас…
— Я опоздаю на урок! — твердил брат в ответ, но покорно ждал. Дверь не открывалась, он не опаздывал.
***
А потом и сестра стала школьницей. Они всё так же шли по утрам через парк, но она замирала реже, и порой брат видел в глазах её странную, совершенно не детскую печаль, будто она что-то потеряла там, в парковых аллеях, и никак не могла найти снова.
Когда ей исполнилось одиннадцать, он с тем же упрямством ходил с ней в школу, пусть многие подначивали из-за неё.