365 сказок
Шрифт:
— И?
— И, получается, — он усмехнулся. — Ты был там внутри меня, а если ещё точнее, внутри моих воспоминаний. Забавно, правда?
— Да уж, — я потёр висок, в котором уже прорастала головная боль. — Странное место.
— Можешь мне поверить, почти самое странное, что я когда-либо видел, — он взглянул на крупные часы, украшавшие левое запястье. — Но мне пора. Пора и тебе, хоть сейчас ты меньше всего хочешь идти.
— Двери меня не зовут… — удивился я.
— Зато зовут холмы, ну же! Ты знаешь, как это бывает.
Я знал и не собирался спорить.
========== 182. Весна и Город ==========
Дверь привела меня в ноябрь, под ногами шуршали облетевшие листья, серые здания угрюмо молчали. Над тёмной рекой, пересекающей город с юга на север, высился каменный мост. В самом его центре я заметил девушку, которая явно пришла сюда, как и я, из другой реальности. Длинные светлые волосы рассыпались у неё по плечам, и ветер то перекидывал их вперёд, то запутывал, то заставлял танцевать вокруг головы, точно воздух превращался в воду.
Когда я подошёл ближе, она заметила меня, но не повернулась, только сказала:
— Привет.
— Привет, — откликнулся я. — Что ты делаешь здесь?
— Рассказываю… — она усмехнулась. — Хочешь послушать?
— Почему бы и нет? — я встал совсем рядом и посмотрел на бегущую под нами реку.
— Ну, слушай, — и она закрыла глаза и зашептала быстро-быстро.
***
В день, когда весна откроет глаза, город вдруг вспомнит, что умеет дышать, и поймёт, что всё тяжкое зимнее время, с самого ноября, не дышал и не жил. Ведь в зимних днях не было ни солнца, ни яркости, как вдыхать такой скучный и серый воздух он просто не знал. Город существовал — от сигареты до сигареты, от вечера к вечеру, чтобы вдруг открыть глаза и обнаружить, что весна — босая зеленоглазая и рыжая, стоит на пороге.
Она бесцеремонно, как могут только совсем невинные дети, возьмёт город за руку и потащит на улицу, не позволив даже накинуть плащ. Весна-то точно знает, что важнее, и ветром взъерошит волосы, заставив вдруг лёгкие развернуться, как крылья или, может, как паруса.
Город почувствует себя невероятно воздушным, но в то же время наполненным, живым и настоящим, он поймёт всё, чего не мог осознать, укутанный саваном зимы.
Солнечный свет будет играть бликами, а весна, счастливая смешная молодая весна, станет танцевать вокруг него, не отпуская его пальцев, не позволяя останавливаться.
Она поведёт город на мост над быстрой бурливой рекой. В этих водах вдруг отразится вся Вселенная, и город будет готов на пари со всяким, кто решится спорить, что речные струи не уносят ледяных зимних звёзд к горизонту.
Остановившись посреди моста, город вдруг увидит, что, как только перейдёт его, окажется там, где больше всего желал находиться. То самое место, что чудилось зимой во сне, то самое — тёплое и светлое. Город не сможет унять дрожи в пальцах и поймёт, что забыл дома пачку сигарет.
Весна беззаботно усядется на перилах и, перегнувшись, будет ловить солнечных зайчиков. Кажется, ей станет вовсе не до него.
Город сделает ещё шаг и снова
Всю зиму он мечтал пробежать по мосту, подняться на невысокое крыльцо, раскрыть дверь. Но он медлит теперь и кусает губы.
И пока город боится сделать очередной шаг, охваченный волнением, совершенно одинокий здесь и сейчас, кто-то подойдёт сзади и обнимет мягко за плечи. Нет, это будет не весна, уже умчавшаяся гулять, разбивая солнце в лужах.
Город узнает прикосновения, и судорожный вздох сорвётся с губ. Он не сможет заставить себя обернуться.
— Пойдём, — услышишь он и только кивнёт в ответ. — Пойдём, ты ведь больше не…
Не город.
Ведь в день, когда весна откроет глаза, город станет человеком.
***
Она повернулась ко мне.
— Понравилась сказка?
— Город, который весной станет человеком, — повторил я. — А что случится со всем этим? — я кивнул на здания, на улицы.
— Они останутся, только уже другим городом, — она пожала плечами. — Так здесь всегда и бывает.
— А кто же его обнимет?
— Я, — и она засмеялась. — Это буду я.
Впереди замерцала дверь, но не моя. Скоро я остался совсем один.
За мостом начиналась извилистая улочка, и я двинулся по ней, стараясь разгадать, каким же человеком будет город. Наверное, высоким. Вон какие стройные здания. И темноволосым, потому что здесь ни одной яркой крыши.
Интересно, как так вышло, что странница и город…
Я замер, потому что всё вокруг неуловимо изменилось.
***
Я вышел к парку и увидел у входа высокого юношу. Он прятал волосы в капюшон куртки и чуть сутулился. Я не успел подойти ближе, как он уже обернулся. В тёмных глазах сквозила надежда.
— Привет, — поздоровался он.
— Привет.
— Ты ведь видел её?
— На мосту? — зачем-то уточнил я.
— Да, на мосту, — он вздохнул. — Я не могу найти этот мост.
— Найдёшь. В день, когда весна откроет глаза, — может, это звучало не очень ободряюще, но лучше чем ничего.
— До весны слишком долго, — он выудил пачку сигарет и закурил.
Так странно было смотреть на него, понимая, что он — город. Что он стоит рядом и в тот же самый миг — вокруг.
— Как же так вышло? — вырвалось у меня.
— Я не всегда был городом, а она — не всегда странницей, — пояснил он. — Но, так уж случилось.
Больше я ни о чём не спрашивал. Когда он отбросил окурок в ближайшую лужу — город, сорящий сам в себе — мы пошли рядом, мимо парка, углубляясь в переулки, плутая между перекрёстками. Он рассказывал.
***
В день, когда родилась осень, они стояли на мосту и смеялись. Но осень пришла угрюмой и тёмной, окружённая холодами и дождями. Она посмотрела в его глаза и заморозила душу.
Он не мог противиться и пошёл за ней, а осень уводила его всё дальше, и было ясно только одно — она пришла надолго, так надолго, что не собирается заканчиваться никогда. Она сразу пришла пустым и промозглым ноябрём, белым небом, влагой и стылостью.