365 сказок
Шрифт:
***
На холмах, которые я так любил, тоже разливался закат, только алый. Кружили птицы, ветер трепал травы, деревья взволнованно шелестели.
Здесь солнце уходило, и уходило стремительно. Оно не стало бы приклеиваться к небосводу. И в этом тоже была прелесть, в изменчивости и в неизменности.
Усмехнувшись, я направился по знакомой тропе домой. Может, я устал в последних путешествиях? Пока что мне было не совсем понятно, отчего золотой мир так привлёк меня, отчего он позвал и готов был принять.
Садилось солнце.
========== 199.
Запах луговых цветов ощущается скорее кожей, чем обонянием, он настолько густой, что в нём, кажется, можно плыть. Все мгновения этого мира превратились в тягучую нежность. Здесь ночь, но она настолько светла, словно звёзды не горят в небесах, а замерли среди застывшего воздуха и озаряют всё вокруг мягким сиянием.
Эта реальность улыбается, её улыбка невидима, только угадывается в едва заметном напряжении, схожем с дрожанием, в звучании едва слышной очень чистой и высокой ноты. Небеса, переполненные облаками, созвездиями, птицами и радугами, застыли, красуясь высоким куполом.
Я тоже замер, вмещая в себя, насколько возможно, всё это. Мои пальцы тоже начали пахнуть цветами, в волосах тоже смешалась ночь с сиянием звёзд, и весь я внезапно оказался выкрашен приглушёнными полутонами, отрисован заново на этом холсте, включён в него.
Может быть, я заблудился? И ветер, на мгновение прижавшийся, ткнувшийся носом мне в лопатки, тут же сбежал, будто бы не желая ответить, где же я оказался и почему.
***
Вынырнув из сна, я нашёл себя дома и на секунду пожалел о том мире, что остался за пеленой сна. Такого я прежде не встречал, я никогда не врастал, не прорастал так полно. Но отчего-то, несмотря на это, не вижу пути назад.
Память словно отключили, и только аромат цветов по-прежнему чудился на кончиках пальцев.
Вдруг тот мир не существовал на самом деле? Вдруг он только начал создаваться?
***
Днём мне чудился и мерещился тот мир, как навязчивый, но едва уловимый аромат, он был где-то поблизости, а найти туда дверь я не мог. Это почти сводило с ума, и наконец я ушёл на холмы, они всегда спасали от таких навязчивых чувств.
Сегодня не помогло. Тщетно я всматривался в небо и слушал шорох трав. За всем этим мне чудилась та реальность. Мерещилась, шептала и звала, но не было ни дороги, ни двери. Даже сна — и того не оказалось.
***
Та реальность.
Она словно была… влюблена?
***
Вечером, едва я вернулся, на пороге меня ожидал давний знакомый — Северный ветер.
Мы расположились в саду и, попивая чай, начали беседу ни о чём, пока я не осмелился задать один из измучивших меня вопросов:
— Встречал ли ты влюблённые миры?
— Миры? — удивился он и задумался. — Пожалуй, я понимаю, о чём ты.
— И?
— Видел однажды такой, — он задумчиво качнул головой. — Совершенно потрясающий. Вот только…
— Не смог попасть в него более одного раза? — предположил
— Так и было, — и он сощурился с подозрением. — Похоже, и тебе такое случалось повстречать.
— Вчера во сне.
Он долго молчал.
— Пожалуй, тут я не могу помочь, разве что… Понимаешь, они каждый день так меняются, что их не найти и не поймать, потому что невозможно узнать.
— Вот как? — я задумался.
На моих пальцах опять таился цветочный аромат.
***
И снова я стоял по пояс в луговых цветах, и опять была звёздная ночь.
Только я не узнавал этот мир, хотя, ручаюсь, он был тот самый.
Впервые я был настолько очарован ощущением неузнаваемости. Я брёл среди мрака и ловил светлячков, а цветы пахли терпко и даже горько. Вокруг заливались сверчки.
Наконец я упал на спину и долго лежал, впуская в себя всё — и тишину, и слабый свет, и темноту, и стрёкот, и шелест трав.
***
Но это уже не была влюблённость. И я не подобрал чувства.
***
Меня разбудило утро, переполненное грозой. Я долго смотрел на буйство ливня на балконе, ловя обнажённой кожей капли, и всё никак не мог перестать думать о том мире, что так переродился, так изменился, и всё же… был немного влюблён.
Что с ним произойдёт дальше?
Терзаясь этим вопросом, я всё-таки спустился на кухню и обнаружил, что её давно заняли — отец пил чай, перелистывая страницы чёрного фолианта.
— А, вот и ты, — кивнул он, не отрываясь от слов.
— Что-то случилось?
— Ветра на хвосте принесли, что ты увидел нечто необычное, — искоса глянув на меня, он налил себе ещё чашку.
Я же всё-таки решился приготовить кофе. Насыпая его в турку, не сразу решился объяснить:
— Я встретил влюблённый мир.
— Случается, — улыбнулся он. — И не смог найти дорогу?
— Но попал в него дважды, не по своей воле, — усмехнувшись, я поставил турку на огонь.
— В кого же влюблён этот мир?
— Хороший вопрос, но этого я не понял.
Он поднялся и подошёл ко мне, обнял за плечи.
— Отчего же?
— Хм, — мне нечего было ответить.
***
Ночью я ждал и не ждал, что снова окажусь там. Если вчера влюблённость уже переходила во что-то ещё, то сегодня мир и вовсе может закрыться. И хотелось бы проверить, и…
Но я зря волновался, мир впустил, а точнее, забрал меня, и, хоть я не мог узнать по ощущениям, но уже ориентировался на месте. Луг, травы, звёзды остались теми же. И всё так же не нашлось ни единой двери.
Кого же он так сильно любил, что затаился среди веера других и не собирался открываться никому вообще?
И тут мне вспомнилась улыбка отца.
Неужели он намекал?..
Я двинулся сквозь ночь, воздух был так прян и свеж, что захотелось бежать, лететь, купаться в нём. И я бежал, пока не обессилел, не упал в луговые цветы. Они встретили меня шорохом и ворохом светлячков.