4 любовника и подруга
Шрифт:
– Значит, до завтра, – шепнул он, и надежда лопнула как мыльный пузырь.
Парни из охраны наверняка решили, что у Глеба не все дома. Если честно, я была с ними солидарна. Тронулась с места, помахала ему рукой и привычно набрала номер Соньки. На сей раз она соизволила ответить.
– Как ты думаешь, если парень не спешит уложить девушку в постель, это хорошо или плохо?
– Если ты о своем секонд-хенде, так, может, он просто не в форме? Боится, что не произведет достойного впечатления и его акции здорово упадут в цене.
– Спасибо, что утешила.
– Если хочешь,
– Перебьюсь.
Послушайся я в тот момент Соньку, могла бы избавить себя от многих неприятностей. Но я не послушалась и поехала домой, злясь на себя, на Глеба, на подругу и на весь мир в придачу. Моя охрана проводила меня до дома, дождалась, когда я въеду в гараж, и отбыла с чувством выполненного долга.
Я вошла в холл, бросила сумку на тумбочку и уставилась в зеркало. Увиденное, с моей точки зрения, было выше всяких похвал. Может, Сонька права и Глеб человек другой эпохи, с его точки зрения, неприлично предлагать девушке секс через несколько дней после знакомства. Я досадливо покачала головой и поднялась на второй этаж. На ходу сбрасывая одежду, прошла в ванную, не включив свет в своей спальне. Открыла кран с горячей водой и, пока она заполняла ванну, приблизилась к умывальнику, собрала волосы в пучок, вновь разглядывая себя в зеркале. Потянулась за зубной щеткой и тут услышала:
– В костюме Евы ты выглядишь восхитительно.
Я оторопело повернула голову и в дверях увидела Мигеля. Привалившись к косяку, он насмешливо улыбался, сунув руки в карманы брюк. Говорят, если зверя загнать в угол, он бросается в атаку, даже если по натуре это весьма миролюбивый зверек. По поводу своего миролюбия ничего сказать не могу, но в тот момент я точно чувствовала себя загнанной в угол. За моей спиной находятся душевая кабина и ванна, а этот тип загораживает единственный выход. Правда, есть еще окно, можно повторить его подвиг и сигануть вниз, тем более что здесь второй этаж, а не третий. Зато стеклопакеты. Окно еще открыть надо, а уж потом прыгать.
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, и тут же включились инстинкты. В общем, я не стала охать, пятиться и бормотать всякие глупости, а рванула вперед с громким воплем, отшвырнула Мигеля в сторону, ударив его обеими руками в грудь, и выскочила из ванной. Должно быть, такой прыти он от меня не ожидал, отлетел в сторону, и на мгновение я решила, что мне удастся выбежать из комнаты, но тут и его инстинкты включились, он толкнул меня, я на ногах не удержалась, и мы вместе рухнули на пол. Отчаянно взвизгнув, я попыталась отшвырнуть Мигеля, колотила его руками и ногами, иногда мои удары достигали цели, но силы все же оказались неравные.
Он схватил меня за волосы, приподнял мою голову, больно дернув на себя, а потом с силой ударил о пол. Я вскрикнула, решив, что голова моя треснула, как арбуз, а Мигель сказал:
– Уймись, кошка дикая.
Мне ничего другого не оставалось. Я лежала на полу с раздвинутыми ногами, руки сведены над головой, этот гад навалился сверху, одной рукой стиснув мои руки, другой ухватив меня за подбородок. Можно было лишь вяло сучить ногами и орать, и то негромко, его рука
– Ну, все? – спросил он сердито, поморщился и добавил: – Черт, как ребра-то болят. Если я тебя отпущу, обещаешь вести себя прилично?
– Обещаю, – пискнула я, ни секунды не думая это обещание выполнять. Только бы отпустил.
– Смотри у меня, – погрозил он пальцем и откатился в сторону с легким стоном.
Я тут же вскочила на четвереньки и рванула к двери, он успел схватить меня за лодыжку, дернул на себя, и я вновь оказалась на полу, больно ударившись подбородком.
– Ты уймешься, в конце концов? – Мигель заломил мне руки за спину и потянул вверх, я взвыла от боли, а он добавил весело: – Если ты будешь и дальше выступать с акробатическими номерами, дело закончится изнасилованием.
Он перевернул меня на спину, ухватил зубами за сосок и насмешливо посмотрел исподлобья.
– Отпусти, – тяжело дыша, произнесла я, он поднял голову и засмеялся.
– Когда твои прелести прямо у меня перед носом, сдержаться трудно. Спрашиваю второй раз, и последний: обещаешь вести себя прилично? – Я кивнула, ведь выхода нет. – Не слышу, – посуровел он.
– Обещаю, – сказала я.
Он приподнялся, вновь застонав и поморщившись. Я встала, оглядываясь в поисках халата.
– До чего ж хороша, твою мать, – сказал он сквозь зубы.
– Идиот, – буркнула я, наконец-то обнаружив халат и поспешно его надевая.
– Идиот и есть. Надо бы тебя трахнуть, а не в благородство играть. Хоть бы удовольствие получил…
– Кто это тут говорит о благородстве, – фыркнула я.
– Смотри, додразнишься, – покачал головой Мигель.
Я включила свет, и теперь мы разглядывали друг друга, стоя напротив. На его физиономии остались следы недавнего подвига: ссадины, царапины и разбитая губа. Надеюсь, есть еще увечья. Просто обязаны быть, если он свалился с третьего этажа. Не зря он морщится.
Я покосилась на дверь. Допустим, из комнаты я выскочить успею, а дальше что? Чтобы позвонить по телефону, нужно время. На то, чтобы открыть входную дверь, тем более и до нее еще надо добежать. Этот гад, изувеченный или нет, куда сильнее меня, да и реакция у него лучше. Значит, надо вести себя смирно и, выждав удобный момент, либо позвонить, либо сбежать. А чтобы удобный момент наконец настал, усыпим бдительность мерзавца.
– Как ты здесь оказался? – спросила я, устраиваясь в кресле.
Мигель прошел и сел в соседнее кресло, между нами был кофейный столик. «Огреть бы его чем по голове», – помечтала я, зная, что мечта неосуществима.
– В доме? – уточнил он.
– Конечно.
– Глупый вопрос.
– Как для кого. – Тут я вспомнила, что дом на охрану сегодня не ставила, а замки для этого типа, должно быть, не проблема. – Значит, ты сбежал, – сказала я. – Очень жаль, я надеялась, ты уже в тюрьме.
– Туда я всегда успею, – пожал Мигель плечами. Он продолжал поглядывать на меня с насмешкой, но, подозреваю, не без удовольствия. Это меня все-таки беспокоило. Человек, которого разыскивает милиция, должен вести себя иначе, тревожно прислушиваться, бояться, в конце концов.