50 Оттенков: До встречи с тобой
Шрифт:
— Элиот, — продолжает Грейс, — у нее кровотечение, она теряет ребенка. Увы, здесь я ничего не могу сделать. Если скорая сейчас не приедет… Мне очень жаль, сынок…
— А-ана! — рыдает подруга.
— Я здесь, Кейт, здесь! — я придвигаюсь ближе к ней. — Я с тобой, детка. Все хорошо, ты будешь в порядке.
— М-малыш! Я х-хочу э-этого р-реб-бенка! — она сильнее сжимает мою руку, содрогаясь на полу.
— Кейт, любимая, — Элиот склоняется над ней и целует ее в губы. — Все будет хорошо, — он тоже плачет.
— Элиот,
— Все х-хорошо, милая моя, хорошо, — он вытирает рукавом пиджака свое лицо от слез, — я тебя не виню. Сейчас приедут врачи и заберут тебя, они успеют спасти нашего малыша.
— Где они, черт возьми?! — ругаюсь я на весь туалет.
Вдруг распахивается дверь и входят врачи скорой помощи. Они кладут Кейт на носилки, расспрашивая обо всем Грейс. Их разговор состоит почти из одних терминов, поэтому я ничего не понимаю. Они вывозят ее, а Кристиан поднимает меня с пола.
— Идем, тебе нужно успокоиться, — он прижимает меня к себе, накидывая на меня свой пиджак. — Она будет в порядке.
— Нет, Кристиан! — кричу я. — Она не будет в порядке! Она теряет ребенка!
— Мне очень жаль, Ана, правда, — такое ощущение, что Кристиану все равно. — Но ты сейчас ей ничем не можешь помочь, детка.
— А если бы я теряла ребенка? Что бы ты чувствовал? — огрызаюсь я, выходя из ванной вслед за медиками.
— Ана! — я слышу голос Кейт, тороплюсь сквозь собравшуюся толпу.
— Я здесь, Кейт, — догоняю ее на носилках. — Я поеду с тобой. Грейс, — я оборачиваюсь на доктора Грей, надевая свое зимнее пальто, — это ваш праздник. Оставайтесь и продолжайте, а я поеду с ними в больницу. Я буду рядом со своей подругой.
— Хорошо, солнце, — миссис Грей обнимает меня.
— Еще раз, с днем рождения, Грейс, — говорю ей на ухо.
— Иди, — разорвав наши объятия, она отпускает меня.
Я выбегаю из ресторана и сажусь в машину скорой помощи рядом с Элиотом. Пока мы едем, врачи что-то делают, колют ей уколы и ставят капельницу. А у меня в горле стоит ком. Почему она ничего не сказала, черт бы ее побрал? Мы бы вовремя вызвали скорую, и они бы успели спасти малыша!
Когда мы приезжаем в больницу, Кейт увозят и вызывают доктора Грин, а нас просят остаться в комнате ожидания. Элиот заполняет какие-то бумаги, принесенные медсестрой, вытирая с лица слезы. Я сижу рядом с ним и поглаживаю по руке. Но не знаю, смогу ли я его утешить. Да, наверное. Все же у меня есть дети, и я могу представить, что он чувствует, когда теряет свою плоть и кровь.
— Элиот, — шепчу я, пытаясь привлечь его внимание, но он не реагирует. — Элиот, — более настойчиво говорю я, и он поворачивается ко мне. — Послушай, она сильная и со всем справится.
— Я знаю, что она справится, Ана, — его голубые глаза с красной склерой смотрят на меня. — Грейс
— Я не понимаю, — вздыхаю я и обнимаю мужа своей сестры. — Она ведь хорошо себя чувствовала в последнее время? Ни на что не жаловалась?
— Нет… Она была у доктора Грин, та ей сказала, что все нормально…
— Это очень странно, — я хмурюсь, а мои слезы высыхают. — У нее ведь было почти три месяца беременности, плод должен был хорошо закрепиться…
— Я не знаю, Ана, не знаю, — от отчаяния Элиот закрывает глаза.
— Если… если вдруг… Я уверена, что у вас еще будут дети, Элиот. Она обязательно забеременеет. Вы только не торопитесь после… выкидыша. Пусть она окрепнет… — меня прерывает вошедшая в комнату ожидания доктор Грин в хирургическом костюме.
— Мистер Грей? — она подходит к нам. — Здравствуйте, Анастейша.
— Доктор Грин, как моя жена? — Элиот тут же подрывается с сиденья. — Ребенок?
— Мне очень жаль, мистер Грей, — со скорбью в голосе произносит гинеколог, и я понимаю, что все очень плохо, — но мы не смогли спасти плод.
У него уже билось сердечко… Маленький комочек… Что произошло?
— Но что случилось? Все ведь было хорошо, — спрашиваю я, сжимая руку Элиота, который трет переносицу.
— Миссис Грей, у вашей подруги слабая шейка матки. И заметно это стало только когда плод начал расти, — объясняет доктор Грин. — Вероятно, до этого у нее тоже были выкидыши, о которых она могла и не знать, потому что они были на самых ранних сроках.
— Но она ведь еще сможет иметь детей? — мои глаза расширяются в испуге, надеясь услышать положительный ответ.
— Конечно, — с ее словами я облегченно выдыхаю, — только нужно будет пройти курс лечения, после того, как Кэтрин восстановится и окрепнет.
— Хорошо, спасибо, доктор Грин, — я пожимаю женщине руку. Я доверяю ей, ведь она помогла мне родить двух здоровых малышек. И благодаря ей Кейт все же удалось забеременеть. Значит, шанс еще есть!
— Могу я увидеть свою жену? — спрашивает Элиот, подняв взгляд на врача.
— Да, конечно. Она в двадцать первой палате, мистер Грей, — Грин кивает головой. — И, Анастейша, Кэтрин просила, чтобы зашли и вы.
— Спасибо, — я обнимаю Элиота, и мы направляемся в палату к подруге и жене.
Боже мой, что же мне ей сказать? Как утешить? Я не теряла ребенка; если Элиоту я могу посочувствовать, то я не знаю, как чувствует себя моя подруга. Когда мы входим к Кейт, я сначала теряю ее в белизне постельного белья. Она очень бледна, под глазами синяки. Моя бедная подруга…
— Кейт, — Элиот подходит к жене. Из глаз обоих снова льются слезы. Она плачет из-за того, что не смогла сдержать обещание; он плачет потому, что не уберег ее и ребенка, потому, что ему жаль свою любимую женщину.