50 оттенков ксерокса
Шрифт:
— Ты вовремя, Саш! — кричит Катька. — Натаскай из сарая дров для мангала!
— Да погоди ты, мать, с дровами, — отвечает сосед, напуская на себя вид умудрённого опытом сельского старожила, что совершенно не гармонирует с его "глянцевой" внешностью. — Я тут те немца привёл!
— Какого ещё немца? — настороженно спрашивает Катька, подыгрывая Сашке. — У нас тут не 45-й год. Или ты, отец, в партизаны подался?
— Подь сюды! — отдаёт распоряжение Сашка, подманивая кого-то из-за двери...
В тускло освещённом коридоре катюхиной "виллы" робко стоит персонаж весьма колоритный: высокий парень с тёмными дредами с огромным
— Ральф, — представляет гостя Сашка, а тот, услыхав своё имя, сосредоточенно кивает.
— Привет, Ральф, — прежде остальных оживляется падкая на всё иностранное Дашка, — ты к нам надолго?
Немец молчит и беспомощно смотрит на Сашку, а тот самодовольно поясняет:
— Он по-русски не шпрехает.
— Где ты взял его? — недоверчиво интересуюсь я, как самый ярый поборник того, чтобы девичники оставались девичниками, а не перерастали к утру в банальную гулянку.
— В центре подобрал, он там возле продуктового тусовался, вот я и взял его, — самодовольно хвастается Сашка, гордясь такой находкой. — Я вот думаю, может, оставим его себе, а, мать? Ему жить негде, его с отелем турфирма кинула. На сегодня — завтра, не выгонять же его? Тем более что секретов ваших девичьих, о которых вы собираетесь поболтать за шашлычком, он никому не выболтает. А послезавтра у него самолёт из Москвы, он мне билеты показал.
— Ну ладно, — выдыхает Катька, — в конце-то концов, приглашают же люди на девичник стриптизёров, а у нас немец будет!
— Круто! — восхищенно хлопает в ладоши Янка, уже забывшая про страшный матрац.
Ральф снова кивает. Да уж, с таким переводчиком, как наш Сашка, держи ухо востро. Бедняга и не догадывается, какая роль на сегодняшний вечер ему уготована. Шучу, конечно. Просто хитрый Сашка, не желая лишний раз напрягаться, спроваживает дисциплинированного немца колоть дрова, а сам откупоривает припасённую откуда-то баночку коктейля. Расслабиться ему не даёт Катюха, огорчённо подмечая:
— Ну вот, мяса-то на всех не хватит! И сок мы вчера почти весь выдули! И хлеб... Са-аш, в магазин сгоняй.
Сашка медленно и нехотя поднимается — ему однозначно лень идти в магазин, он смотрит на Дашку, но та занята телефонным разговором. Это Виталик, стопятьсотый раз выясняет, с кем всё-таки она поехала на дачу и не изменяет ли она ему там. Узнал бы про Сашку и немца, наверное, вообще б Дашку никуда не пустил...
А моя внутренняя свинья бьёт копытом, как лихой жеребец, и ставит меня перед фактом — предстоящие шашлычки должны быть оправданы сеансом спортивной ходьбы с продуктовыми пакетами в руках. Я мысленно ругаю подлое четвероногое, но хрюшка неумолима. Она осуждающе грозит мне копытцем и напоминает про красавчика Хайда: "Смотри, пончик, в следующий раз он тебя и поднять-то не сможет!" Такая она — свинячья убедительность....
— Я схожу, — сиплю я Катьке и, подхватив пару пустых пакетов, отправляюсь в ближайший магазин. Три кружки горячего чаю, которые я выдула, оказываются бесполезными. И в носу как-то подозрительно щиплет. Заодно лимонов куплю, не хватает мне ещё расклеиться посреди лета...
Эдик
Я бью Лелиота, когда он сердится на меня.
Новая мама сердится на меня, когда
Лелиот меня не бьет. Лелиот меня боится.
Э.Л. Джеймс "50 оттенков свободы".
Скверное выдалось утречко. Я проснулся в семь утра от того, что кто-то настойчиво названивал мне на сотовый. Кто был этим настырным "кем-то", особо гадать не приходилось, ведь сегодня настал день Х, и не "икс", как вы, наверное, подумали, а "хэ", потому что хреновый.
На мое сонное "ага, слушаю" мама разразилась гневной тирадой и потребовала, чтобы я немедленно начал готовиться к приезду "дорогого" Эрастика. По её мнению, я должен был вычистить и вымыть наш с Пашкой блок, а желательно и всю общагу, предупредить соседей, чтобы не шумели, так как Эрастик захочет отдохнуть с дороги и так далее и тому подобное. Буркнув в трубку недовольное "угу", я завалился в кровать, понимая, что досмотреть утренние сны мне не дадут. Естественно, тратить время на ненужную уборку я не планировал — пусть Эрастик сам этим занимается. Вся моя вечерняя подготовка к событию свелась к тому, что я помыл посуду и содрал постер с полуголой девицей, висевший над пашкиным компом. Вряд ли бы мама его оценила.
Спустя час хлипкая входная дверь затряслась под градом ударов. Я открыл и тут же вместо "здрасте" получил град претензий и недовольств от мамы, за спиной которой с надменной улыбочкой истинного "вампира" стоял Эраст. За ними я разглядел отца, загруженного ворохом сумок, и поспешил ему на подмогу.
— Эдичек, вместо того, чтобы спать, ты должен был встать пораньше, прибраться и освободить место для твоего брата, — с упрёком сказала мать, страдальчески заломив брови.
"Освободить место" прозвучало удручающе. Итак, родители добрались до моего последнего убежища и принялись селить туда братца. Наверное, переселение в лес выращенного в неволе медведя происходит менее бурно. Я приуныл. Моя кровать стояла у окна, и мне это нравилось, но мама настояла, чтобы у окна теперь спал Эрастичек, и меня подвинули к двери. Пару раз я пытался поспорить, но все попытки оказались тщетными, и я сдался. Ладно, разберусь, как уедет.
Отец под чутким руководством мамы двигал туда-сюда прикроватную тумбочку, письменный стол и едва ли не сам шкаф, Эраст противным голосом вопил, что он уже взрослый, и не будет он носить купленный мамой свитер, "совсем лёгонький, вечера ведь такие прохладные" (кстати, тут я ему даже посочувствовал).
— Эричек, не надо так волноваться! Такой хороший голубенький свитер, не капризничай, сыночек!
— Ма-ам, не называй меня Эричек, я — Эрик! — дулся на неё кандидат в Эдварды Каллены.
Тем временем я разобрал сумку с продуктами, запихав в холодильник и кухонный шкаф, наверное, трёхмесячный запас банок с закрутками, домашних вареничков, задвинул в угол полмешка картошки, удивляясь, как родители ухитрились это допереть, ведь мама драгоценному Эрастику уж точно не позволила бы надрываться.
Вернувшись в комнату, я увидел, как отец с обречённым видом двигает уже пашину прикроватную тумбочку, потому что маме показалось, что Эраст может об неё ушибиться, а пашкины рубашки с джинсами, всегда висящие ворохом на стуле, валяются на моей новой кровати. Сам виновник переполоха уже запустил мой комп и шарился по папкам.