50 оттенков ксерокса
Шрифт:
— О Господи, — Настя ахнула, прикрыла рот ладошкой и засмеялась, увидев таджикский флаг. — Вы что, стащили его с базы отдыха? Вау, как убрались-то, не узнать просто! Так, я бросаю рекламный бизнес и открываю клининговую фирму!
— Не надо бросать, — Тина протянула открытку, Настя раскрыла её, а когда подняла глаза, они влажно заблестели.
— Спасибо вам, оттеночки, — сказала она слегка сдавленным голосом, но сразу же совладала с эмоциями. — Так, что стоим? Несите чашки, повестка утреннего совещания — есть торт!
Я пошел помочь Лиле с чашками,
— ... всё придумал?
— Это Эда идея была, — сказала Алёнка, разрезая торт на маленькие кусочки.
— Не только моя... общая, — смущенно поведал я, передавая Насте чашку с кофе.
Тина закатила глаза:
— Не скромничай!
Настя посмотрела на меня с такой потрясающе счастливой улыбкой, что я позабыл добавить в свой чай сахара. Ничего, мне было и так сладко. Мои ладони снова ощущали прикосновение к её волосам, и от них мне чудился запах ванили.
Наш маленький неожиданный праздник здорово поднял всем настроение. Все работали, кажется, с огромным энтузиазмом. Даже предстоящие "свадебные выходные" не омрачали мою радость, несмотря на то, что мои две попытки избежать этой каторги провалились.
Итак, настала суббота. Волевым решением Валерии Карловны в Трёхреченск родители выехали даже не на первом, а на ночном автобусе. В пять утра они были на автовокзале, а через час, соответственно, перед нашей общагой.
"Рыбак рыбака видит издалека", как говорится, и наша дотошная вахтерша пустила Валерию Карловну и отца без разговоров — за пять минут общения они сумели найти общий язык и подружиться — родственные души, чего взять. Их маленькая светская беседа не пошла на пользу никому из нашей дружной компашки.
Вахтёрша нажаловалась на Гавану и, естественно, рассказала, что под его дурное влияние попал дорогой Эрастичек и вообще... Так что в нашу комнату мама ворвалась подобно торнадо и с утречка устроила разнос всем нам, для тонуса, так сказать. Хитрый Гавана, почуяв, что запахло жареным, тут же свинтил в душ, так что основной удар на себя принял я.
Когда страсти улеглись, я в целях примирения предложил родителям чай и пирожки из местного буфета. Это немного успокоило Валерию Карловну, то есть перевело её недовольство в новую плоскость — мама начала возмущаться, какую дрянь мы тут едим, и как это пагубно сказывается на организме.
Постепенно переведя разговор на поучение Эраста, я слинял в душ и долго не торопился оттуда возвращаться. Жаль, нельзя было остаться в душевой на целый день: во-первых, начали возмущаться соседи, а во-вторых, мама могла явиться по мою душу даже к душу. Пришлось вернуться.
Посреди комнаты Валерия Карловна примеряла на Эраста какой-то невнятный костюмец. Выглядел он не лучше моего выпускного (видимо, тоже щедрый дар тети Гали). На лице Эраста застыло выражение муки, но перечить маме он не смел — не тот случай — и принимал унижение молча. То есть, ноя и поскуливая, конечно, но не вступая в открытый конфликт.
— Какой ты у нас красавец! Ну-ка покрутись!
Я чуть со смеху не прыснул, наблюдая,
— Может, я в своём пойду, а мам? — всё же решился на протест он и тут же получил за свою дерзость.
— В своём он пойдет! Чтобы я с тобой со стыда сгорела? Знаю я это твоё своё! — Валерия Карловна вынула из сумки расческу и принялась деловито зачесывать братцу волосы пробором. — Вот так, под Колю Баскова...
— Ну мааам, — взвыл Эраст, пытаясь уйти от позора.
Тут даже мои стальные нервы не выдержали, и я великодушно избавил вампирёныша от мук.
— Мам, мы опаздываем уже, выходить надо, если хотим пораньше к ЗАГСу приехать.
Уловка сработала, и Валерия Карловна отвязалась от братовой причёски. Мне даже жалко его было — бедолага, увидь его кто знакомый в таком облике, авторитету загадочного вампира будет нанесён неповторимый урон.
В суматохе сборов мама не заметила, что я-то свой злополучный костюм не надел. Просветление снизошло на неё в маршрутке. Сообразив, что на мне вовсе не подарок тёти Гали, а нечто другое, она сделала мне выговор, но поворачивать назад было поздно.
Я поймал на себе завистливый взгляд Эраста. Нечего тут завидовать, я боролся за его честь, как мог.
— Кстати, Эдичек, на свадьбе будет дядя Женя Жуков со своей Анечкой. Вы обязательно должны подружиться. Чудесная девочка — учится на экономиста и папа работает в Администрации, — слово "администрация" в устах моей мамы прозвучало именно так, с заглавной "А". — Она такая скромная, послушная, симпатичная...
В этот момент беседы в моих ушах автоматически выросли ментальные затычки. Раз — и все. Все эти Анечки, дяди Жени и прочие сотрудники администрации остались "за бортом". Мама периодически заводила подобные разговоры и я, дабы не травмировать свою и её психику, предпочитал в такие моменты выпадать из реальности.
Включился я на фразе "...и тебя туда обязательно устроим!"
— Куда? — переспросил я.
— В администрацию, к дяде Жене. Нужно работать в приличном месте, а не в этой твоей шараге!
— "50 оттенков" — одна из лучших рекламных фирм по стране, — брякнул я, тут же сообразив, что сболтнул лишнего.
— Какие ещё оттенки? — мама настороженно нахмурила брови. — Ты что-то недоговариваешь, Эдичек! Ты же работал в магазине?
Пришлось колоться. Я, как мог, пытался отвести подозрения от Насти, но материнское сердце не обманешь, и Валерия Карловна опознала "противника" мгновенно.
— Это та великовозрастная вертихвостка тебя окрутила? Я так и знала, что ты ей на крючок попадешься, ты же такой наивный, неопытный.
— Успокойся, мам, это такая программа по трудоустройству лучших выпускников, университетская, — я попытался придать "веса" своему выбору.
— Все смеешься, хихикаешь! — Валерия Карловна напустила на себя трагизма и повысила голос так, что на нас стали оборачиваться другие пассажиры маршрутки. — Ничего, вот поплачешь ты с этой "прости господи", попомнишь мои слова...