50 способов околдовать вампира
Шрифт:
— Какой летучей мыши ты творишь?! — заорал вампир, отбрасывая от себя щит. Его подпаленная одежда не скрывала ран и ожогов — штанина порвалась, белая рубашка обнажила грудь.
— Я все-таки внучка ведьмы, если вы забыли, — проговорила Филлис.
— Как ты утихомирила саламандру? — спросил Виктор.
— Я велела ей спать, — ответила девушка, пожав плечами, — саламандра меня послушала и пообещала не выпускать огонь. Что вы пытались у неё взять?
— Чешую, — мрачно ответил вампир. — Чешуя огненной саламандры отлично залечивает ожоги.
Филлис подошла к спящему существу.
Он помог ей спуститься с чердака, придерживая за талию. Он запер саламандру, магией уничтожая последствия маленькой битвы с огнем.
— Вам опять требуется помощь, — приземлившись на пол, сказала Филлис.
— Справлюсь сам, — возразил Виктор.
— Вы каждый раз так говорите, — проговорила девушка.
Она завела вампира в его же спальню. Взяла из склянки чешуйку, растолкала в ступке, добавила воды и произнесла кое-какие слова, которые он не услышал.
— Снимайте рубашку, — велела помощница.
Виктор еле избавился от ткани, прилипшей к обожженным местам. Ожог красовался на его плече, груди, на колене. Он поморщился, когда Филлис нанесла лечебный раствор на его пораненное плечо.
Он ждал обычных болезненных ощущений, однако прикосновение человека не вызвало пожар под его кожей, как случалось ранее. Девушка помазала его грудь, задев волоски на теле. Он изо всех сил изображал на лице муку, не показывая, как ему на самом деле приятно. Виктор отобрал у неё раствор и довольно грубо попросил уйти. Филлис покинула его, напоследок пожелав ему разочек обжечься, чтобы приструнить крутой нрав.
Глава 8
Филлис расхаживала по приемной. Она с трудом понимала, что недавно произошло на чердачке замка. «Как я так легко смогла успокоить взбесившуюся саламандру? Откуда во мне это? — лихорадочно рассуждала девушка. Она заламывала пальцы, стараясь найти равновесие: Почему я быстро погрузила в сон живое существо? Что, если я тоже ведьма? Но бабушка не говорила о подобной возможности. А, если я ведьма, то и моя дочь… Нет-нет!».
Сова заверещала, предупреждая о новых сообщениях. Девушка обернулась на звук и одним взглядом обратила сову в маленького воробушка.
— А-а-а-а! — закричала она. — Боги, я окончательно испортила связь!
— Что за крики? — спросил Виктор, спустившись по лестнице. Он успел переодеться и теперь щеголял в фиолетовой рубашке и черных штанах.
— Я заколдовала сову. Простите, я не хотела этого. Оно само, — частила Филлис.
— Тише. Повтори мне четко, что произошло, — велел вампир.
— Меня напугала сова. Я обернулась, а вместо совы — лежит воробей, — проговорила девушка.
— Ничего страшного, — сказал Виктор, — я дам воробью специальное средство, и он снова станет совой.
— Вы, правда, сделаете это ради меня? — поинтересовалась она.
— Конечно, Филлис, — успокоил её мужчина. — Не волнуйся, превращение легко исправить, если прошло мало времени.
— Честно? — не унималась помощница.
— Да,
Девушка послушно присела на стул, заискивающее смотря на вампира. Мужчина набрал в грудь побольше воздуха и начал говорить:
— Ехали по лесной дороге отец с сыном. Лошадка, которая везла повозку с людьми, была уже старой и облезлой и еле переставляла копыта.
Отец ловко управлял поводьями, сын же осматривался и постоянно крутился на стоге сена.
— Пап, кажется, в подлеске кто-то есть! — воскликнул мальчишка, указав на кусты, что росли чуть левее дороги, по которой они держали путь.
— Сейчас посмотрим, кто это, — молвил отец.
Спрыгнув, он двинулся в том направлении, что заприметил сын. И увидел маленькую девочку в лохмотьях. Но стоило подойти к ней ближе, как она дала деру.
Мужчина погнался за ней и, неожиданно опередив её, появился прямо перед девочкой.
— Я не причиню тебе вреда. Мы с сыном едем в город, — проговорил он, с трудом переводя дыхание. — Где твои родители?
— Я не знаю, — чуть не плача, сказала девочка.
— Идем со мной.
В город теперь держали путь трое. Когда сено продали, то мальчик уговорил девочку остаться вместе с ними.
Прошло много лет. Мальчик превратился в статного юношу, ухаживающим за лошадьми. А девочка превратилась в красну девицу, во всем помогающей приютившей ей семье.
Юноша, а звали его Питером, вскоре влюбился в Находку. И казалось ему, что она не отвечает ему взаимностью. Да сбегает куда-то, ведомая его отцом. Только не знал Питер всей правды. К сожалению, видел он только верхушку айсберга. Ему нравилось проводить время с Находкой, бегать по полю да обрывать цветы.
Отец Питера, Сулейман, слыл во всей округе отъявленным коллекционером. Что только не попадало в его коллекцию — и найденные поломанные детские игрушки, и обрывок чьего-то письма, и редкие растения, и засушенные бабочки, и листья, и веточки. К своей безграничной коллекции относил Сулейман и свою приемную дочь.
Да вот только не выдержала напора Сулеймана Находка и сбежала однажды темной ночью, не оставив ни записки, ни попавшись никому на глаза.
Брела Находка одна-одинешенька, кутаясь в шаль. Брела, не разбирая дороги. Брела в поисках заветной полянки, о которой наслушалась от местных. Будто там можно встретить свою крестную фею и попросить у неё защиты. Имя своей феи Находка крепко запомнила — мать об этом постоянно твердила.
Когда в лунном свете появилась поляна, усыпанная прекрасными лесными цветами — астранциями, девушка замерла.
— Кристалл! — позвала она, налюбовавшись великолепием природы. — Кристалл!
На зов явилось маленькое существо размером с розу. Запорхало вокруг неё серебристым светом.
— Слушаю тебя, крестница, — проговорило существо, в ту же минуту становясь ростом с человека.
— Больше не могу я жить рядом с Сулейманом, приютившим меня, — сказала Находка, краснея.
Существо оказалось женского пола в платье, достигающем щиколоток, и с вырезом. В руках фея держала волшебную палочку, мерцающую магией.