52 Гц
Шрифт:
«Сэр! С Бобби проблема. Я нашелся сейчас кровь у него на морде».
Майкл мгновенно забыл про еду. У него чуть вилка из рук не выпала. Бобби, его обожаемая кудлатая лошадь, его радость, его друг, его память!.. Он всегда был здоровым псом, во многом благодаря тому, что Майкл относился к нему, как к хрустальному: в трудные времена мог сэкономить на себе, но никогда не экономил на Бобби. У Бобби теперь был личный ветеринар, личный тренер, личный диетолог, а когда Майкл был в отлучке, с ним сидел его личный компаньеро. У Бобби было все, о чем только можно было мечтать,
Майкл в панике отыскал на смартфоне Скайп. Вызов приняли через пару секунд, на экране телефона возникло лицо, искаженное фронтальной камерой. Молодой пуэрто-риканец по имени Иберо трижды в день навещал Бобби: выгуливал, развлекал, нянчился с ним, как с капризным ребенком. С Бобби вообще нянчились все, начиная с Майкла, поэтому здоровенный косматый пес привык к тому, что ему все прощается, и вел себя, как примадонна с мелодраматическими припадками.
— Ты позвонил доктору Петерсон? — требовательно спросил Майкл. — Что у него с мордой? Он поранился? Его рвет кровью?.. Покажи, что там!..
Иберо взволнованно поднял брови так высоко, что весь смуглый лоб у него сложился гармошкой.
— Сэр, я не знаюсь, он не дает смотреть, — заговорил он с густым мягким акцентом. — Он веселый, бегается. Но я же не врач. Я не скажу.
— Бегает? — переспросил Майкл, холодея. — Где бегает? Он убежал на улицу? Его кто-то сбил?
— Нет, он здесь в доме бегает, — сказал тот, разворачивась вокруг себя. — Бобби!.. А, уже во дворе возле бассейна, — уточнил он. — Я сейчас покажусь.
Он прошел через дом, держа телефон в руке и позволяя созерцать блестящий каменный пол первого этажа и смуглые ноги в сандалиях. Майкл нервно обгрызал пальцы, пока тот шел. Потом все залил белый свет. Когда камера подстроилась к яркому калифорнийскому солнцу, Майкл увидел ровный газон на собственном заднем дворе, край голубого бассейна, обложенного светлой плиткой, кипарисы, пальмы, агавы — и гонявшую между всем этим длинноногую серую лошадь, которая по какому-то недоразумению называлась собакой.
Бобби был ирландским волкодавом такого размера, что когда он вставал на задние лапы и клал передние Майклу на плечи, то оказывался на голову выше. Если он сидел на жопе, подняв морду, Майкл мог поцеловать его в нос, лишь слегка наклонившись. Он как-то чисто из интереса сравнил, у кого окажутся ноги длиннее — у него или Бобби. Выиграл, конечно, но только за счет того, что человеческие ноги оказались ровнее собачьих.
При всей своей жутковатой внешности Бобби был существом исключительно умным, дружелюбным, ласковым и игривым. Недостаток у него был только один.
Безбрежная, хроническая, истерическая избалованность. Он умел страдальчески вздыхать, смотреть глазами, полными печали всего ирландского рода, кататься по полу, выть, скулить, обижаться, дуться, пакостить и ускользать от наказания. Он был мастером эмоционального шантажа и грандмастером закатывания сцен. Сейчас этот косматый конь рывками бегал по заднему двору, подскакивал к бассейну, будто собирался броситься в него и утопиться, отскакивал и и взлаивал так, будто
— Он не любит, когда вы уезжаетесь, — сказал Иберо из-за камеры. — У него каждый раз потоп и убийство.
— Что сказала доктор Петерсон? Когда приедет?.. — Майкл пожирал глазами пересвеченную картинку, пытаясь по дерганому изображению понять, что не так с Бобби. — Он не хромает?.. Тебе не кажется, что он хромает? Ты смотрел ему лапы?
— Может, прихрамывается, — неуверенно протянул Иберо. — Вчера не было. Секретарь доктора сделала запись на шесть января.
— Что?.. Почему так долго?..
— Доктор Петерсон в Китае, она поехалась на конференцию по шарпеям.
Майкл сдавленно зарычал, взявшись за голову, потянул себя за волосы. Потом коротко бросил:
— Ладно. Не отходи от него. Что-нибудь придумаю.
Скайп схлопнулся с характерным бульком. Майкл сунул в рот новую сигарету, чтобы успокоить нервы. Сплюнул табак, перевернул. Смахнул пальцем список контактов, нашел иконку с героем кого-то из «Симпсонов», подписанную «Бранвен Левенворт, СЕО Хулиган Роботикс». Барабаня пальцами по столу, дождался, пока тот ответит на звонок.
На экране качнулся белый потолок с гроздью жизнерадостных воздушных шариков подозрительно вытянутой формы, отчетливо напоминающих надутые гелием презервативы. Черным маркером на них были нарисованы снежинки, снеговики и звезды.
— Первое января, мудила, восемь утра, — сказал за кадром сиплый голос Брана и сочно зевнул. — Че те надо в такую сраную рань?..
— Бран, проснись, есть серьезное дело! — позвал Майкл.
— Твою мать, — глухо пробормотал тот. Потом экран затемнила лапища Брана, послышался громкий шелест ткани, и в окошке Скайпа появилось лицо с заплывшими от недосыпа глазами.
Бран, как и десять лет назад, брился налысо. Говорил — привык. Говорил — его ссать как прет заявляться на деловые встречи в таком виде, отыгрываясь за все те разы, что он тусил на них в костюмчиках и при галстуке. У него был густой калифорнийский загар, короткая темная щетина на морде и татуировка от плеча до уха со стилизованным валлийским драконом.
— Че стряслось?.. — спросил Бран, держа телефон над собой, будто собирался делать утреннее селфи, как типичная звезда Инстаграма. На его татуированном плече сонно заворочалась чья-то макушка с голубыми и бирюзовыми завитушками. Судя по неоновому цвету и съехавшей на нос челке, это был парик.
— С Бобби что-то случилось, а его врач улетела в Китай, — сказал Майкл. — Можешь съездить туда?
Бран бросил протирать глаза — от изумления они у него и так раскрылись.
— В Китай?! — громко переспросил он. Неоновая голова у него на плече застонала и послала его нахуй хриплым девичьим голосом.
— К Бобби! Ко мне домой, в Лос-Анджелес.
— Ты ебанулся, мужик?.. — с непередаваемым сочувствием спросил Бран. — Где я, а где Лос-Анджелес? Да я буду часов пять ехать!
— Возьми билет на самолет! — мгновенно предложил Майкл.