52 Гц
Шрифт:
В зеркале ресторана ситуация не улучшилась, хотя Майкл наивно надеялся, что другое освещение и другой интерьер все исправят. Ничего подобного. Он выглядел нормально, но так «нормально» мог выглядеть кто угодно, да хоть преуспевающий офисный планктон, да хоть фрилансер, который собирает у себя в мастерской какую-нибудь еботню вроде фанерных часов и продает на E-bay. Ни одного признака, что тут молодая голливудская звезда стоит.
Майкл недовольно скривился. Встреча и так должна была не задаться, но он надеялся, что хотя бы не с самого
Блажен, кто верует.
Хостесс провела его через первый зал с аккуратными столиками и полутемный бар, наполненный негромкими голосами. Майклу рефлекторно захотелось задержаться у стойки, попросить шот, потом выскочить через заднюю дверь покурить. Он сдержался. Нашарил в кармане мятную жвачку, сунул в рот две пластинки. Хостесс остановилась в широком светлом проеме, дожидаясь его, чтобы провести дальше. Майкл глянул на разноцветные бутылки, выстроенные на зеркальной стене за барной стойкой. Желудок запротестовал при мысли об алкоголе, но Майкл встретил эту тошноту с каким-то внутренним удовлетворением. Она была лучше, чем страх переступить черту, выйти в светлый зал, к скатертям и живым цветам на столиках, и за одним из них увидеть Джеймса. Подойти к нему, заговорить с ним. У него было очень плохое предчувствие.
И почему, блядь, нельзя было решить все по телефону, зачем Заку понадобилось сталкивать их лбами?.. Он же согласился не уходить, и Джеймс согласился — зачем цирк-то устраивать?..
Майкл нервно провел рукой по волосам и кивнул хостесс, которая терпеливо ждала: иду.
В дальнем зале, отведенном для особых гостей, было занято всего несколько столиков. Майкл метнулся взглядом по лицам, отыскивая знакомое — и нашел. Но не то, которое ждал.
— Зак, а ты тут что… — начал он, но спохватился. — Миссис Айзенберг. Добрый день. Отлично выглядите.
— Что я… — с шипением начал Зак, но Голда положила ему руку на запястье, останавливая поток слов:
— Дорогой.
— Милая, — настороженно отозвался Зак.
— Привет, Майкл, как поживаешь? — она улыбнулась ему, не вставая.
Майкл неопределенно повел головой, мол, все в порядке. Голда перевела взгляд на мужа.
— Это вот так ты отвлекаешься от работы?
— Я всем сердцем хочу отвлечься! — отчаянно сказал тот, накрыв ее руку с тонким браслетом. — Никаких деловых встреч, никакой работы, только ты и я.
— И Майкл.
— Не, у меня другой столик, — Майкл кивнул на хостесс, которая ждала его возле столика на двоих. — Зак, можно два слова?
— Если это не слова «я гей» — да, можно.
— Слушай, зачем это все? Я в деле, он в деле. У тебя есть моя подпись, давай я просто уйду. Я заранее со всем согласен, все нормально.
— Я поверю, что все нормально, только когда сам увижу! — прошипел тот, качнувшись к Майклу.
— Я вижу, ты занят — думаю, мне пора, — Голда потянулась за клатчем, лежащим на столе, но Зак успел перехватить его и спрятать у себя на коленях.
— Прости, дорогая,
Голда, улыбнувшись каким-то своим мыслям, взяла бокал вина.
— Хорошо. Десять дней на Карибах в качестве компенсации меня устроят.
— Десять дней?! — возмутился Зак. — Милая, речь шла о неделе!
— Двенадцать, — с улыбкой сказала Голда.
— Простите, миссис Айзенберг, — сказал Майкл. — Я уже ухожу, не хочу вам мешать.
— Стоять!.. — сквозь зубы приказал Зак. — Иди сядь! Мы же договорились! Ну!
— Нет, подожди, Майкл, — попросила Голда. — Мы сейчас доведем счет до месяца, а потом иди, куда хочешь.
— Две недели, — взмолился Зак, прижимая ее руку к губам. — Две недели, клянусь, я выкину телефон в море, мы будем одни, только дай мне убедиться, что Майки сейчас ничего не выкинет.
— Три недели, — улыбаясь, сказала Голда.
— Милая!.. — отчаянно воскликнул Зак. — За три недели меня все забудут, я вернусь на пепелище, вместо моего офиса будет кратер! Пятнадцать дней, — решительно предложил он.
Майкл отошел.
Сел за столик, раскрыл меню. Пробежал глазами по незнакомым названиям супов и закусок, полистал страницы. Ах, да. Французская кухня. Зак решил угодить Джеймсу, зная, что Майкл не привередлив: ему хоть французская кухня, хоть эскимосская — все равно спросит гамбургер и картошку. Правда, тут гамбургеров в меню не оказалось. Майкл полистал страницы туда-сюда, не нашел привычных списков блюд вообще — только полноценные обеды из четырех-семи блюд и сезонные предложения с фиксированной ценой. Как бизнес-ланч в заведениях попроще, только по цене в десять раз дороже и с выебонами в квадрате. «Консоме из фазана с осенними корнеплодами. Кабачки, тушеные в красном вине».
Майкл с отвращением закрыл меню, попросил бутылку вина наугад.
Фабьен пыталась привить ему вкус, но тот так и не привился. Томми пытался — и Томми не справился. Даже Бран в своей неповторимой манере пробовал объяснить, в чем разница между овечьим и козьим сыром или зачем к ним подают джем, виноград и орехи. Дело кончилось тем, что Майкл просто попросил не ебать ему мозг и оставить его наедине с пиццей, раз все такие блядь гурманы, что не могут смотреть, как он жрет фастфуд. Бран тогда даже обиделся.
Официант принес вино, предложил попробовать. Майкл махнул рукой — лей, мол, чего тут пробовать. Вино и вино.
Он отпил глоток, покрутил ножку бокала в пальцах. Пошло легко, тошнотная муть не возвращалась. Майкл подумал, не заказать ли что-то существеннее, но желудок протестующе сжался.
А может, он сжался, потому что Майкл услышал шаги. Тихие, легкие шаги по красному ковру с золотыми кругами. У Майкла волосы на загривке встали дыбом, по рукам пробежала дрожь. Он сам не понял, как именно он узнал. Но узнал. Почувствовал, похолодел. Пришлось хлебнуть еще, чтобы успокоиться.