52 Гц
Шрифт:
— Я тогда подписал первый контракт на полмиллиона. Как раз когда ты себе этого шарль-де-голя завел. Думал — да что, блядь, этого не хватит, чтобы тебя выкупить? Оплатил бы тебе обучение, еще бы сверху добавил, если б отец тебя кинул. Ну, пришлось бы помаяться, пока я тут, а ты там, но даже это решилось бы, перевелся бы поближе ко мне, я даже универы подбирать начал. Калифорнийский, еще какие-то были, их же полно. Ну, сколько там — тридцать, сорок тысяч в год?.. Я не смотрел даже. Да хоть пятьдесят! У меня полмиллиона на руках было.
— И что, — Джеймс сглотнул, спросил сухим голосом, — что тебе помешало?..
— Ты и помешал, — зло сказал Майкл. — Сара сказала, ты кого-то нашел. Что вы встречаетесь. Живете вместе. Что ты не хочешь обо мне ничего слышать. И я отвалил.
Джеймс вдохнул, будто хотел возразить — но промолчал. Выпил глоток вина, покачал бокал.
— Я искал тебя, — сказал он. — Когда пять лет прошло. Ездил в Лондон. Но уже… уже поздно было. Видел, что мастерская закрыта. А дом вы продали, там была другая семья. И паб… тоже чужой. Я бы спросил у Сары, но мы поссорились из-за Винсента. Она считала, что я не имею права встречаться с кем-то другим. Я вспылил, она наговорила мне… И мы с ней больше не разговаривали.
Джеймс вздохнул. На щеках у него светился румянец.
— А где еще искать, я не знал.
— А че меня искать, — раздраженно сказал Майкл, подаваясь вперед. — Че меня искать, когда я на виду?.. Зашел в гугл, нашел моего агента. Я че, секретный шпион? Меня где угодно найти можно было! Не хочешь через агента — так фестивали, премьеры, конвенты, встречи с фанатами. У меня телохранителей нет, чтоб никого ко мне не пускали, любой подойти может.
Джеймс болезненно скривился, щуря глаза.
— Да… знаю. Любой. И любая.
— Ты что, поревновать решил?.. — издевательски спросил Майкл. — Серьезно? Хочешь сейчас моих баб посчитать? Да я сам всех не вспомню. У меня до тебя сотня была, а после тебя — все пять.
Джеймс выпрямился. С его лица исчезло мученическое сожаление.
— Я не спрашивал, сколько их было, — сказал он, на глазах обретая спокойствие. — Мне не интересно.
— А что тебе интересно?
Джеймс молча смотрел на него, вдруг став каким-то холодным, далеким. Майкл судорожно переворошил в памяти, что он ему такого сказал, чтобы Джеймс вдруг стал таким — но ничего не нашел, память будто вырубило, он ни слова не вспомнил.
— Очень жаль, — с расстановкой сказал Джеймс. — Кажется, я в тебе сильно ошибся.
— А я ошибся, когда думал, что тебе хватит сил собрать яйца в кулак и сказать, что у тебя все прошло, и ты не собираешься возвращаться! — вспылил Майкл.
— У тебя «все прошло» куда раньше! Я… — Джеймс задохнулся от возмущения, у него зажглись глаза, на мгновение блеснув прежним огнем. — Я ради тебя был готов на все!.. Я не позволил тебе сесть в тюрьму!.. Пожертвовал ради тебя всем, что у меня было!
— Ну и че молчал-то тогда стока лет?
— Я встретил хорошего человека, — твердо сказал Джеймс, глядя
— А я, понятное дело, не такой, — усмехнулся Майкл. — Ни верности, ни хорошести ты от меня не видел. Что дурак, не спорю, — он мотнул головой. — Отец твой так же сказал. Я и с ним не спорил. А что? Это правда. Университеты я только издалека видел. Мне некогда было учиться, и не на что. Мне работать надо было. Семье помогать.
Джеймс устало покачал головой.
— Нет, Майкл. Дело не в этом. Ты и правда дурак.
Майкл пренебрежительно хмыкнул, сложил руки на груди.
— Ну так че, умник, — сказал он. — Че искал-то меня тогда? Аж в Лондон ездил.
— Теперь это уже неважно.
«Важно!» — хотел крикнуть Майкл, но не дал себе, сцепил зубы.
— Такой умный, а позвонить моему агенту не догадался.
— Догадался, — Джеймс сбавил тон, к нему в голос вернулось прежнее сожаление. — Но ты очень высоко взлетел, Майкл. Я хотел… но боялся, ты меня даже не вспомнишь.
— А перестать быть таким ссыклом ты не хотел?
Джеймсу в лицо бросилась краска, он плотно сжал губы.
— Насчет баб. Я обещал тебя ждать, — сказал Майкл. — Хранить тебе верность я не клялся. Пять лет — долгий срок, а мы оба не монахи. Но я ждал, — с нажимом сказал он. — Все это время.
У Джеймса невольно приподнялась бровь, в лице что-то мелькнуло.
— В смысле — все «то» время, — поправился Майкл, чувствуя, что сам краснеет. — Не «это». Не до сих пор.
— Когда я жил в Париже… — начал Джеймс, но Майкл прервал его:
— Да плевать! Мне плевать, как ты жил. Ты завел себе хорошего и надежного — поздравляю! Иди ебись с ним, раз плохие мальчики тебя больше не вставляют.
— Мне не нужно твое разрешение, — резко сказал Джеймс.
— А че тебе нужно? — грубо спросил Майкл. — Зачем ты приехал?
— Меня пригласили, — холодно сказал Джеймс. — Твой продюсер хочет, чтобы я доработал сценарий.
— Да че ты. А я слышал другую версию. Что ты аж в контракте прописал, чтобы роль дали мне.
Джеймс опять покраснел.
— Ты не должен был знать.
— Но знаю. И хочу, чтобы ты рассказал мне, что все это значит.
Джеймс взял бокал, глотнул вина. Облизал оставшийся на губах красный след. Бесшумный официант поставил перед ними по огромной тарелке, на которой была выложена дизайнерская композиция из мяса и овощей.
— Я написал книгу, — сказал Джеймс. — Когда она получила награду, со мной связалась ирландская киностудия и предложила сделать экранизацию. И я подумал, что это знак. Винсент… — начал он и вдруг заговорил четче. — Вообще это была идея Винсента, что нам стоит встретиться. Он знает про нас. Он убедил меня, что нам нужно поговорить. Я хотел увидеть тебя, чтобы поставить точку. Дать знать, что я… я не вернусь. Мы скоро поженимся, и я хочу, чтобы прошлое наконец стало прошлым.