52 Гц
Шрифт:
Весна приближалась, а прежняя жизнь затягивала в свою круговерть. Майкл старался не сильно ввязываться, держаться в стороне от лишнего шума. А потом однажды к нему нагрянул Бран с неожиданной новостью. Майкл почему-то подумал, что серьезный разговор, о котором упомянул Бран, будет касаться их свадьбы с Дакотой. Оказалось — нет.
— Она едет домой, — задумчиво сказал Бран, гоняя лед по стакану минералки. — Насовсем.
— Домой?.. — не сразу понял Майкл. — Это куда?..
— В Польшу. В Гданьск. По-моему, это какая-то деревня на Балтийском море.
— А как же ты?.. — с беспокойством спросил Майкл.
Бран пожал
— Она училась дистанционно. Получила диплом социального психолога. Прежней работы ей теперь не видать, так что она едет домой. Хочет создать там центр помощи жертвам насилия.
— Ясно, — сказал Майкл. — Идея хорошая, спорить не о чем. Но ты-то как?..
— А я, знаешь, — задумчиво сказал Бран. — Я поеду за ней.
Майкл поднял брови.
— В деревню?.. А твоя работа?..
— Моя работа… — Бран поморщился. — Знаешь, когда я связался с госконтрактами, что-то меня слишком часто и слишком многие захотели ебать в жопу. Военные, НАСА, мой собственный совет директоров… А я должен делать вид, что мне охуенно приятно. У меня нет времени заниматься тем, что я люблю. Так что, — он пожал плечами, — я продам свои акции и махну в Европу. Помогу ей с деньгами, сделаю типа фонда или другого дерьма.
— Не знаю, что и сказать, — признался Майкл.
— Я просто подумал — что меня больше всего перло раньше?.. — с нажимом сказал Бран. — Сделать полезную фигню из бесполезного говна. Я открою в этом ее центре бесплатные курсы робототехники. А что? Может, не всем хочется рисовать картинки на арт-терапии. Сделать зубастого слона из железок — тоже терапия.
Новость об отъезде Брана почему-то больнее всего задела Майкла. Больнее критики и чужого осуждения. Нет, он был рад за него. Он был рад за них обоих, за них с Дакотой. Но ему казалось, рядом с ним вдруг возникла дыра. Он останется здесь один.
Останется?.. — поймал он себя.
А разве он собирался остаться? Разве он не хотел вернуться в Лондон, к Джеймсу?..
Хотел.
И боялся.
Он не вернется в Лондон, он будет вечно это откладывать — из страха, что если Джеймс будет рядом, у них ничего не выйдет. Пока Джеймс на расстоянии от него, пока между ними препятствия — они вроде бы вместе, постоянно созваниваются, переписываются — но все время ждут начала той самой жизни вдвоем, и все время ее откладывают. И будут откладывать вечно.
Он будет крутиться упрямой белкой в этом колесе, и чем дальше, тем сложнее ему будет остановиться.
Если он не уедет в ближайшее время — он вряд ли уедет вообще.
Он не стал ждать. Завершил все дела, выставил на продажу дом в Лос-Анджелесе. Утер слезы Заку.
— Мы не прощаемся, — сказал он. — Если я буду с кем-то работать в Голливуде, то только с тобой.
— Если, — вздохнул Зак.
Он сел в самолет.
Ему с трудом верилось, что он оставляет за спиной такой огромный пласт своей жизни — столько лет… Задавался осторожным вопросом — ради чего?.. Отвечал себе — ради того, чтобы любимое дело не превращалось в пытку. Ради того, чтобы возвращаться со съемок домой — к Джеймсу. Он всегда хотел этого. Он никогда не мечтал зависеть от студий, которые диктовали жесткие правила, прогибаться под продюсеров, гнаться за завтрашним днем.
Ему была нужна пауза. Он сказал своим фильмом все, что хотел, а нового — еще не накопилось. Он вложил в историю всю свою жизнь, будто досуха вычерпал колодец. Надо было пожить еще,
Он то спал, то смотрел на облака над океаном по пути из Лос-Анджелеса в Лондон. Как во сне, смотрел на дождь сквозь стеклянные стены Хитроу. Потом — сквозь пассажирское окошко такси. Прежде чем ехать в Шордич, Майкл попросил довезти себя до одного адреса в Мэйфэр. Он не хотел появляться с пустыми руками — у него была одна идея, что подарить Джеймсу на запоздалое новоселье, и он заранее попросил Зака найти ему нужную штуку.
Держа подмышкой упакованный в три слоя коричневой бумаги подарок, он стоял перед домом, смотрел на верхние окна, где горел свет.
Там, наверху, его ждал Джеймс. Как трудно было поверить, что они все-таки делают это — как мечтали столько лет назад. Они пришли к тому, чтобы быть вместе — и недоверчивое осознание счастья мешалось со страхом. А если у них не получится? Если окажется, что им тяжело жить вместе — что будет тогда? Как страшно было разочароваться в мечте, к которой ты шел через такие испытания.
В кармане чирикнул телефон.
«Ты уже подъезжаешь? — написал Джеймс. — Купи по дороге молока».
Майкл улыбнулся.
«И ветчину», — прилетело второе сообщение.
«И бритвенные станки», — написал Джеймс вдогонку.
«Может, еще и пива на вечер?» — спросил Майкл, так и стоя под окнами.
«Будем мешать пиво с молоком? — спросил Джеймс. — Тогда захвати еще туалетной бумаги».
Майкл тихо засмеялся, спрятал телефон в карман.
Второй раз он вернулся к дому, удерживая в двух руках чемодан, подарок и тяжелый пластиковый пакет из ближайшего супермаркета. Когда он поднялся на лифте, Джеймс распахнул дверь. Майкл выдвинулся из кабины спиной вперед, выкатил за собой чемодан. Джеймс тут же перехватил его, поцеловал в щеку, будто они расставались всего на день — и заметил, что Майкл прижимает к себе локтем подарок.
— А это что? — с любопытством спросил он.
— Да так, картинка одна, — небрежно сказал Майкл. — Тебе.
Джеймс с ловкостью кота вытянул у него из-под локтя подарок, пощупал сквозь бумагу.
— Картина? — с интересом спросил он, нащупав раму.
— Ага, — сказал Майкл, заходя следом за ним в квартиру.
Оставив чемодан у двери, Джеймс унес картину к гостиной, под яркие лампы, чтобы лучше рассмотреть. Бобби поднял голову со своего огромного лежака под окнами, забил хвостом и торопливо поднялся на ноги, поцокал к Майклу. Тот, обняв друга, скинув ботинки, как был, в пальто, донес пакет до кухонной стойки, начал выгружать покупки, поглядывая, как Джеймс развязывает зубами бечевку. Справившись с ней, Джеймс разорвал бумагу и на вытянутых руках поднял картину. На его лице отразилась растерянность. Он посмотрел на Майкла.
На картину.
На Майкла.
— Ты летел с этим всю дорогу?.. — беспомощным шепотом спросил он.
— Нет, ну я что, идиот? — обиженно буркнул Майкл. — Мне ее здесь нашли, в смысле в Лондоне. Я забрал по дороге.
Он вскрыл упаковку ветчины и привычно скормил Бобби ломтик. Тот проглотил его в мгновение ока и требовательно поднял морду, выпрашивая еще.
— Это подлинник?.. — упавшим голосом спросил Джеймс.
Майкл фыркнул, что означало «да».
— И ты… ты вот с этим, — Джеймс смотрел на него, держа картину перед собой на руках, — ты вот с этим пошел покупать… молоко?.. В магазин?.. Ты рехнулся?..