52 Гц
Шрифт:
— Я уже говорил — я не хочу от тебя такой жертвы!
— Послушай… — Майкл вдруг улыбнулся. — Я люблю тебя больше всего. Больше своей карьеры, больше своего призвания.
— Майкл!..
— И знаю, что буду любить всегда.
— Майкл, нет!..
— …Но я хочу уйти. Я на самом деле хочу. И это не ради тебя.
Джеймс удивленно замолчал.
— Ради себя, — сказал Майкл, улыбаясь. — Я всегда хотел играть. Делать фильмы, рассказывать людям что-то важное. Я никогда не хотел быть обезьяной из цирка. Я могу уйти в европейское кино,
Джеймс растерянно улыбнулся в ответ.
— В мире масса занятий, кроме карьеры в Голливуде. Я мотался по континентам — а мира толком не видел. Я хочу на него посмотреть. Просто пожить. Понять, что мне делать дальше, съездить с тобой куда-нибудь вдвоем.
Джеймс, улыбаясь, склонил голову к плечу. Прочесал пальцами волосы. Качнул головой, соглашаясь.
В студии было тихо. Эллен с понимающей улыбкой смотрела на Майкла, наклонившись вперед, словно хотела поддержать.
— Название фильма становится последней, непроизнесенной строкой финального стихотворения, — сказала она.
— Да, — кивнул Майкл.
— Что оно означает для вас?..
Майкл качнул ногой. Он до сих пор не знал, какие слова найти для этого. Он готовился, перебирал разные варианты, но так ни к чему и не пришел.
— Очень многое, — сказал он. — Банально, да, но это правда. С автором «Солнечного кита», с Джеймсом Сазерлендом я познакомился много лет назад. Мне было двадцать, он был чуть младше. Мы быстро сблизились.
Питер, перестав крутиться на кресле, с радостным любопытством следил за Майклом. Бран хмуро смотрел исподлобья — как чуял, что что-то не так. Майкл переглянулся с ним, мол — все нормально. Все хорошо.
— Меня всегда завораживало, как он видел мир. Я мог часами сидеть и слушать, как он рассказывает о своих впечатлениях, переживаниях, мыслях. Он всегда был обаятельным, — Майкл улыбнулся.
Нервозность наконец начала доходить до него. Он перевел дыхание, посмотрел за камеры, в зал. Люди сидели и смотрели на него, ждали, что он скажет дальше. Майкл чувствовал, что начинает ходить вокруг да около вместо того, чтобы сказать прямо. Пытается оправдаться за свои чувства, будто должен им всем дать понять, что это не просто какая-то там связь, что это серьезно.
— Я хочу сказать… — снова начал он.
Эллен кивнула, подбадривая. Возможно, она была готова к тому, что он не сумеет сказать самое главное. Майкл торопливо искал слова. Откуда начать?.. С ночи под Чидеоком?.. Со встречи с Сарой?.. С фильма Арджуна?..
— Я влюбился в него еще тогда, — сказал он.
Питер захлопнул рот ладонями. Удивительный все-таки парень — даже не догадался ни о чем за все это время, даже мысли у него не мелькнуло. Бран сидел мрачный, как туча. Аудитория замерла, кто-то переглядывался с соседями по ряду, будто проверял — не послышалось ли?.. Майкл почти чувствовал, как камеры взяли его крупным планом.
— Единственный правильный ответ, кому принадлежат инициалы «J.S.» — ему, —
— У этой истории счастливый конец?.. — улыбаясь, спросила Эллен.
— Мы с Джеймсом не сумели забыть друг друга за то время, что наши жизни были порознь. И я надеюсь, у этой истории пока нет конца, — легко сказал Майкл.
— Так этот фильм можно считать признанием в любви? — спросила Эллен.
— Да, — кивнул Майкл. — Да. А также предложением руки и сердца, раз уж мы оба сейчас официально свободны.
— Джеймс, надеюсь, вы это слышали, — Элен повернулась к камерам. — Дайте мне знать, каков будет ответ, — и она подмигнула.
— И вы молчали!.. — Питер мужественно вытерпел эфир до конца и накинулся на Майкла с кулаками только когда они покинули студию. — И ты молчал!.. И он!.. Ни слова не говорили!.. Я думал, мы друзья!
— Тихо, тихо, — Майкл придержал его за плечи, отодвинул от себя. — Все решилось совсем недавно. Мы никому не хотели говорить, потому что сами ничего не знали. Он был женат, у меня была Вик — сам понимаешь, какие тут отношения?
Они посторонились, пропуская мимо сосредоточенную девицу на каблуках. Та пронеслась мимо и исчезла за одной из дверей. Майкл кивнул в противоположный конец коридора, где под потолком светился знак выхода.
— Идем.
— Так вы теперь вместе? — с горящими глазами спросил Питер, преграждая ему дорогу. — Давно? Нет, на самом деле я очень рад за вас, — он качнулся вперед, чтобы обнять Майкла, но раздумал на полдороге: — Так, стоп. Стоп. Значит, «Баллингари» на самом деле… То есть, вот это все!.. — возмущенно заявил он. — Его сценарий!.. Твой фильм!.. А я, как дурак!.. Между вами!..
Бран уронил ему тяжелую руку на плечо, многозначительно произнес:
— Искусство… — и остановился.
Питер замер на мгновение, потом развернулся к нему, не понимая, что тот хотел этим сказать.
— …рождается тогда, когда болит сердце, — серьезно заявил Бран. — Когда болят два сердца…
— …рождается два искусства, — перебил его Майкл. — Мужик, ты пиздец пугаешь меня. Скажи, что тебе это Дакота нашептала.
— Вы что, тоже?.. — начал Питер. Но Бран, фыркнув, помотал головой.
— Не. Он не в моем вкусе.
Майкл раскрыл глаза.
— Так, я о тебе чего-то не знаю?..
— Эй, это у меня тут эмоциональный шок вообще-то! — возмутился Питер. — Вы меня использовали!.. А ты — ты со мной целовался!.. — он ткнул Майкла в грудь пальцем. — Как мне теперь с этим жить? Я же верил, что у тебя не может быть ко мне ничего такого!..
— Не бойся, он однолюб, — успокаивающе сказал Бран. — У него ни к кому ничего нет.
Питер фыркнул, смерил его взглядом.
— А ты тоже все знал и молчал?