52 Гц
Шрифт:
— Зачем ты все это затеял? — спросил Майкл. — Подбил его встретиться со мной. Взять в проект.
— Пару лет назад мне начало казаться, что он пережил эту историю. Тебя. Мы постепенно перестали о тебе говорить, он успокоился, жизнь наладилась. Я сделал ему предложение, — Винсент вздохнул. — Он пообещал подумать. А потом твоя карьера резко пошла в гору, — он вздохнул еще глубже, впервые демонстрируя какие-то человеческие чувства. — И вдруг оказалось, что ты — везде. На афишах. В журналах. В светской хронике. Нельзя было выбраться в кино, чтобы перед фильмом не увидеть твой новый трейлер. Нет, я очень рад за тебя, но Джеймсу
Винсент вдруг усмехнулся, глянул на Майкла, будто вспомнил что-то смешное.
— Они сказали, что даже если они отдадут весь бюджет на твой гонорар, им не хватит денег оплатить твое участие, так что они отказываются от проекта. И мне пришлось сказать им, что они могут не беспокоиться — твое участие в проекте оплатит французская сторона, а права они получат бесплатно. К «Нью Ривер Фронтир» мы с ирландской стороной пришли уже с готовым проектом, его оставалось только подписать.
— Так это ты купил меня? — спросил Майкл, наконец глянув на Винсента. — Ты купил меня, чтобы показать Джеймсу, как он во мне ошибался?
Винсент недовольно поморщился.
— Никто никого не покупал. Просто мне стало ясно, что он так и не простился с тобой. И не сможет этого сделать, пока тебя не увидит. Я думал, ему просто нужно время, и если я буду достаточно терпеливым, он однажды поймет, что тебя давно нет в его жизни. А я — рядом.
— Что, не вышло?.. — с ядовитой горечью спросил Майкл. — Он так и не понял, что ты лучше?
Он рассматривал Винсента в упор, впервые не отворачиваясь от его лица. Ему было, наверное, лет сорок пять. Уже проступили первые морщины у глаз, очертились складки у рта. Над высоким лбом наметились залысины. Он не был безупречным красавцем, но он был приятным. Располагающим. К такому легко проникнуться доверием — любой бы очаровался. У него на лице была написала гуманитарная докторская степень и эрудиция размером со Смитсоновский музей. Неудивительно, что он занимался книгами. Неудивительно, что Джеймс хотел выбрать его.
Хотел ли?..
Винсент глянул на него без улыбки, размял на руле пальцы.
— Он много лет пытался забыть тебя. Тебе стоило бы это видеть. Проживать вместе с ним весь этот ад. Тебе стоило бы быть на моем месте, поддерживать его, оберегать. Наверняка он бы хотел, чтобы вместо меня рядом был ты. Но тебя не было, — резко сказал Винсент, отбросив гипнотический тон. — Ты ничем ему не помог, ты никак не сделал его жизнь легче. И едва он начал успокаиваться и забывать тебя — ты вновь оказался предметом наших разговоров. Знаешь, когда я понял, что с меня хватит?.. — спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа: — Я проснулся однажды утром. Была весна. Солнце пронизывало всю комнату, за окном пели птицы. И знаешь, о чем я подумал в первую очередь, когда я открыл глаза?..
— Не знаю, —
— Какое первое слово пришло мне в голову?..
— Я не знаю!.. — почти крикнул он.
— «Майкл», — с глухим ожесточением сказал Винсент. — Я посмотрел на эти чертовы…
Он осекся, выдохнул, на мгновение сцепив зубы. По щекам прокатились желваки, потом он продолжил своим неизменным спокойным тоном:
— Я понял, что если ты залезешь еще и в мою голову, это уже будет чересчур. Кроме того, не буду скрывать, мне самому хотелось увидеть, что ты за человек. Я не мог конкурировать с воспоминанием, но реальность — другое дело.
— Так мы теперь конкуренты… А если он решит вернуться ко мне? — с вызовом спросил Майкл. — Ты об этом не думал?..
— Я допускал этот вариант, — кивнул Винсент. — Если Джеймс поймет, что не может от тебя отказаться — значит, так и будет. Я устал воевать с тенью. Он сам должен решить, что ему делать со своей жизнью. Я поддержу любой выбор.
— Ты что, отпустишь его?.. — изумленно спросил Майкл.
— К тебе?.. — уточнил Винсент.
Глянул на Майкла краем глаза — и вдруг усмехнулся. С таким тайным, торжествующим превосходством, что у Майкла снова зачесались кулаки.
— Знаешь, я опасался встречи с тобой. В рассказах Джеймса ты был таким впечатляющим. Но потом я увидел тебя, понял, что ты из себя представляешь.
— И что я из себя представляю?.. — с издевкой спросил Майкл.
— Инфантильного мудака, — спокойно сказал Винсент. — Я не знаю, что у тебя на уме, но пока ты делаешь абсолютно все, чтобы лишить его иллюзий насчет себя.
— Я еще даже не начинал вмешиваться в ваши свадебные планы, — неприязненно бросил Майкл.
— Ну, это многое говорит о том, как он тебе нужен, — вполголоса заметил Винсент.
— У вас такая идиллия — не хотелось портить ее своими грязными лапами, — сказал Майкл, уязвленный тем, что ему приходится оправдываться. И перед кем!.. И за что!..
— А теперь захотелось?.. — Винсент без улыбки посмотрел на него. — Я рассказал тебе, что он едва выкарабкался после расставания с тобой, пришел в себя, начал нормальную жизнь — и тебе сразу понадобилось разорвать ему сердце еще раз?..
— Ты сам сказал — пусть сам решает, что делать со своей жизнью, — бросил Майкл.
— И я надеюсь, он не выберет вечную жизнь невидимки в тени твоей славы и необходимость понимающе относиться к тому, что на публике ты — холостяк и плейбой, — сказал Винсент. — Ему нужен дом, ему нужна забота, а не жизнь в ожидании твоего возвращения. Он не заслуживает такого. Он тонкий, творческий человек. Ранимый. Чувствующий. Ему нужен тот, кто посвятит ему больше, чем пару часов на бегу между пресс-конференцией и съемочной площадкой.
— Иными словами — ты, — кривясь, сказал Майкл. — И почему меня тошнит, когда ты говоришь об этом?..
— Потому что я говорю правду, и тебя тошнит от самого себя, — сказал Винсент.
Майкл не ответил.
До самого города они больше не разговаривали.
Перед въездом в Корк Винсент притормозил у автобусной остановки. Майкл, не прощаясь, рывком открыл дверь, едва не вывалился из машины прямо в весеннюю грязь, запутавшись в собственных ногах. Встал, сунул руки в карманы куртки. Отошел к расписанию автобусов, уставился на него, не понимая ни слов, ни цифр. Услышал, как за спиной машина тронулась с места.