52 Гц

Фальк Макс

— Ты тоже идешь, — сказал Майкл, убирая телефон в карман.

— Нет, это очень неловко, — Джеймс закрутил головой. — Не стоит, я просто пойду в отель.

— Нельзя отказываться.

— Я так не могу! Скажи, что я тоже заболел. Что у меня скрутило живот или придумай еще что-нибудь! Я не могу навязываться, Майкл, я же просто чужой человек!..

— Если ты не придешь, — со значением сказал Майкл, — они решат, что ты просто брезгуешь их ирландским гостеприимством. Что ты английский сноб, который воротит нос от их дома.

— Я шотландец! —

возмутился Джеймс.

— На тебе не написано! Они будут уверены, что ты просто их презираешь, как и все англича…

— Хватит! — перебил Джеймс. — Хватит. Я пойду. Ладно.

Они ушли, дождавшись появления жены Шеймуса. Майкл дал ей свой личный номер, попросил звонить, если будут новости. Хороших новостей он не ждал — но очень надеялся, что они будут.

Они вышли из госпиталя в мокрую ночь, блестящую от дождя. Свет фонарей сиял и дрожал в лужах, с неба капало, как из неплотно прикрытого душа. Они пешком добрались до дома бабушки Мейрид — и там, разумеется, оказалось, что никакой капелькой чая дело не ограничится.

Дедушка Галлахер был уже наполовину глухим, большую часть времени передвигался на кресле-каталке, когда ноги совсем не держали, но был все еще бодр и грозился со дня на день начать ухлестывать за молодыми девчонками. Бабушка Мейрид грозилась выставить его на улицу, чтобы он начинал ухлестывать уже прямо сейчас и перестал морочить ей голову. Тетя Эйрин пришла с кавалером и свежими кудряшками. Она всегда была кокеткой, никто и не удивился, когда хирург, который делал ей операцию на колене, начал за ней ухаживать. В доме хватало и людей, и детей, все галдели, вертелись, перебивали друг друга, младшие во все глаза пялились на Джеймса, старшие хвастались тем, кто кого поколотил, но когда в ответ на невинный вопрос о своих занятиях Джеймс, улыбаясь, сказал, что писатель — за столом на мгновение воцарилась потрясенная тишина.

— Писатель!.. — со священным трепетом выдохнула бабушка Мейрид.

— Ты попал, — вполголоса сказал Майкл.

Они сидели рядом, прижатые друг к другу с обеих сторон.

— Душа твоя светлая, и какие же книги ты пишешь?..

Джеймс в замешательстве глянул на Майкла, явно не понимая, какого ответа от него хотят.

— Он написал книгу об Ирландии, по которой мы делаем фильм, — сказал Майкл. Бабушка Мейрид благоговейно сложила ладони на груди.

— Господи Иисусе!.. — повторила она. — Писатель!.. Ты должен прислать нам свою книгу!

Джеймсу ничего не оставалось, как только пообещать это сделать.

Их накормили до отвала, явно рассчитывая на то, что общий вес съеденного окажется достаточным, чтобы они больше и шагу не сделали из этого дома. В атмосфере веселого обожания Майкл чувствовал себя пьяным, хотя за весь день ни разу ни к чему не приложился, ограничился только парой глотков виски. Джеймс несколько раз порывался сказать, что уже поздно, и ему пора искать ближайший отель, но его затыкали, непреклонно требуя, чтобы он остался ночевать здесь. Когда речь зашла о том,

чтобы отдать ему лучшую комнату в доме, выгнав мальчишек спать в гостиную, Джеймс уперся, что в гостиной он будет спать сам. Ему, конечно, никто не позволил.

Задача перетасовать по четырем комнатам десять человек была нетривиальной. Майкл сказал, что на спальню бабушки с дедушкой никто посягать не будет. Оставалось три комнаты и восемь человек: трое взрослых и пятеро детей. Одну комнату отдавали Джеймсу, и это не обсуждалось, но поделить двух взрослых и пятерых детей между двумя оставшимися комнатами было практически невозможно.

— Пусть Майкл спит со мной! — отчаянно предложил Джеймс, когда все попытки повлиять на ситуацию не сработали.

— Я дам вам лишний матрас, — решила бабушка Мейрид, ставя точку в ожесточенном споре.

Спальня была маленькой. Майкл бросил на пол скатанный в рулон матрас, положил на него стопку чистого постельного белья.

— Кровать твоя, — сказал он. — Я на полу.

— Почему это ты на полу? — спросил Джеймс.

Майкл снял покрывало со старинной железной кровати, переложил его на письменный стол. Вопрос был странным. Он покосился на Джеймса, не понимая, что здесь обсуждать и о чем спорить.

— Ну, потому что ты… — начал он и остановился, не зная, что тут объяснять, когда все очевидно.

— Потому что я — что? — с вызовом спросил Джеймс.

Майкл кинул в него сложенной простыней и снял одеяло.

— Потому что ты — на кровати. А я могу на полу.

— А я на полу, по-твоему, не могу? — возмутился Джеймс.

— Можешь! Но мне проще! — раздраженно сказал Майкл. Вот только этого ему еще не хватало для прекрасного завершения дня — споров о том, кто где спит!

— Иначе твоя брутальность пострадает, если ты поспишь на кровати?.. — с издевкой спросил Джеймс и взмахнул простыней, чтобы застелить матрас.

— Ты сейчас допрыгаешься, — угрожающе предупредил Майкл.

— До чего?

— Ни до чего!

Майкл яростно забил две подушки в наволочки и швырнул их в изголовье. Джеймс обладал каким-то уникальным талантом его бесить. Непревзойденным просто.

— А по-моему, это обыкновенный сексизм, — сказал Джеймс. — Ты ни капли не изменился. Тебе вечно хочется примерить на меня другую роль.

— Я сейчас примерю на тебя кляп! — огрызнулся Майкл. — Сколько ты будешь мне это помнить!.. Десять лет прошло — а ты все не успокоишься!

— А тебе больше нечего мне возразить?

— А я не собираюсь перед тобой оправдываться.

— Почему?

— Потому что ты меня заебал! — не сдержался Майкл. — Ты будешь спать на кровати, потому что ты гость! Может, я люблю спать на полу! Может, у меня больная спина!

— А может, ты просто упрямый баран, которому плевать на чужие желания! Ты сам гость! — отозвался Джеймс, явно заводясь следом. — Ты на таком же положении, как и я!

— Нихрена нахрен подобного! Это дом моей семьи, я здесь почти хозяин!