7 оттенков смерти
Шрифт:
Обходится ей жилище в пятьсот долларов в месяц, но реальная цена была бы в несколько раз больше. Три просторные, светлые комнаты с высокими потолками и изящными люстрами, отреставрированная антикварная мебель в сливочных тонах, декор во французско-американском стиле. Кристи гордилась своими корнями, хоть и не признавала этого. Привязанность к родине у нее выражалась и в украшении дома: Дейл Чихули гармонично уживался с Этторе Соттсассом, картины Эндрю Уайета делили пространство с Эдуардом Моне. В спальне, где ей разрешили сделать ремонт на свой вкус, эстетично висели плакаты французских актеров и модельеров, над письменным
Мисс Бланц была моей лучшей и единственной подругой в университете и на нее можно всегда положиться.
– Вопреки твоей пропаганде анти-мясоедства мы сейчас будем есть сочную курочку-монморанси под лимонным соусом. Пальчики откусишь!
– Американцы говорят "оближешь", плотоядная француженка!
Мы посмеялись и я попробовала кусочек цыпленка с темно-золотой корочкой.
– Объедение, слушай!
– Может ты погорячилась становиться вегетарианкой со следующего месяца?
– Официально я еще не стала вегетарианкой. Мне нравится мясо, птица и морепродукты. Но ужасные кадры измученных животных за решетками так и мелькают перед глазами. А после фильма "Земляне" не то что мясо перестанешь есть, в вовсе захочешь уйти навсегда в горы или лес, питаться травой и протестовать против животных ферм.
– Не будь такой впечатлительной!
– Я стараюсь. Слушай, ты ведь можешь забрать мои вещи и учебники от Него? Я указала в записке, что уезжаю из города, иначе бы он сразу приехал к тебе.
– Конечно, я заскочу к нему на неделе. Обидно, что у вас так всё вышло. Но знаешь: tout ce qui est fait est pour le mieux.
(Все, что ни делается, – к лучшему)
– Кстати, как поживает твой Альберт? – Я хотела отвлечься и избежать ее копания в моих свежих ранах.
Она заверяла меня, что все прекрасно.
– Знаешь, изначально Альберт мне не понравился. Но его настойчивые ухаживания совпали с тем промежутком цикла, когда мне непременно хотелось мужчины рядом. Потом я присмотрелась и он вроде даже ничего.
– Это было до секса или после? – поинтересовалась я с ухмылкой.
– Хей, прекрати, – она собиралась соврать, но я слишком хорошо знала ее нетерпеливость. – Ладно, сдаюсь. После…
И конечно же он был женат, но "вот-вот разведется". Каждый раз ее розовые очки разбивались и были раздавлены черными кожаными туфлями уходящих бабников, лицемеров и обманщиков. Кристи была сама себе на уме и понимать то, как она думает… в этом не было смысла. Пока она "искала себя" – слепила много разных масок и среди них уже забыла, кто она такая. Ей было больно оставаться в одиночестве и созидать себя. Эта боль переросла чуть ли не в физическую и при угрозе ее возникновения нужно предпринимать меры.
– Макс, ты кушать хочешь? – Кристи погладила моего пугливого великана и отдала ему оставшуюся часть цыпленка.
Коди, миленький йоркширский терьер с чудной прической на голове, крутился рядом и все время пытался забраться на Макса. Он любил кататься на спине своего старшего брата. Но Макс был увлечен поеданием всего, что ему дадут.
После плотной трапезы Кристи побежала на работу, а я
"Здоровье превыше всего" – твердила она.
Но сил возвращаться в клинику пока не было. Я перенесла все процедуры на неопределенный срок, что ей очень не понравилось.
Две ночи меня не отпускали кошмары. На этот раз, где по моей вине умирали незнакомые мне люди. Я сбиваю девочку на красном пикапе, толкаю парня под голову поезда, стреляю из пистолета в какую-то старушку. Делаю всё осознанно, но как будто моим телом управляет кто-то другой. Стою у могил моих родителей, а над ними кружат огромные, страшные вороны. От их крика у меня струится кровь из ушей. Я скрючиваюсь на сырой земле, обхватив голову руками.
Несколько раз за ночь просыпалась в поту и боялась снова закрывать глаза.
Макс подползал ко мне ближе и становилось спокойнее. Мы открывали онлайн-кинотеатр и смотрели комедии, но когда я вновь засыпала, то кошмары продолжались. От крика меня сдерживал только тот факт, что я живу в доме Кристин и мне не хотелось впутывать ее во всю эту историю.
С Кристин я могла делиться всем. С ней я забывала обо всех проблемах и просто радовалась жизни. Про мои ночные кошмары она тоже знала, но не в детальных подробностях.
На разных сайтах я находила информацию о стрессовых и посттравматических расстройствах, перечитала массу статей, форумов, купила транквилизаторы и снотворное и просидела два дня дома.
Кристи старалась никого не приводить пока я здесь. За девушкой заезжал Альберт и увозил в отель. Со временем ей стали нравится непринужденные отношения, но в душе она хотела нормальную семью и готова была пожертвовать карьерой. Странно, но некоторым людям этого просто не суждено. Или они что-то не так делают.
На лекциях по философии мы часто затрагивали такие темы. Возможно ли повлиять на судьбу? Проложит ли дорогу идущий? Сами ли мы управляем своей жизнью? Или за нас уже все решено.
И темы здоровых отношений между полами не обходились без внимания. Порой ты хочешь чего-то хорошего для человека, помочь, подсказать, направить. Но со временем убеждаешься: пока человек сам осмысленно не захочет меняться – ничего не будет работать и лучше вообще не лезть. Обидно, но это так. Каждый должен побывать в состоянии сильнейшего стресса извне, который подтолкнет к изменениям внутренним.
Воскресенье, 6 июня
11:32
Наступил новый чудесный день. До одиннадцати я провалялась в кровати, к которой потихоньку привыкала. Как ни странно, этой ночью сны мне показались не такими жуткими. Даже наоборот! Это были хаотичные обрывки воспоминаний из детства. Игры с отцом во дворе, катание на соседском пони, шалости с младшим братом. С Эриком.
Но в какой-то момент я задумалась о том, насколько коварен бывает мозг. Если он захочет свести меня с ума, то следующей ночью воспользуется контрастом. Хорошее воспоминание, а за ним холодный кошмар. Положительные эмоции, а дальше непередаваемый ужас. Так еще страшнее.
Конец ознакомительного фрагмента.