72 часа

Джуэл Белла

Я словно онемела от макушки до кончиков пальцев ног. Я как будто готова взорваться — и я почти этого хочу. Я больше никогда не хочу ощущать нечто подобное. Не могу даже вздохнуть. Я просто сижу в объятиях Ноа, зажмурившись, и молюсь, просто молюсь, чтобы кто-нибудь наверху услышал меня. Пожалуйста, не дай ему найти нас здесь.

Кажется, что проходят часы, но на самом деле всего лишь пара минут. От звука двигателя мотоцикла я вздрагиваю. Открываю глаза и слушаю, как он уезжает прочь. Вот

так. Уезжай. Мы с Ноа не двигаемся целых пять минут, просто сидим там, настороже, надеясь, что это не ловушка.

Но он не возвращается.

— Он не знает, что мы здесь, — говорит Ноа хриплым голосом.

Я молча плачу.

Я надеялась на это. Облегчение, не похожее ни на что, что я когда-либо чувствовала в своей жизни, омывает меня, и я буквально падаю в объятия Ноа, обнимая его, прижимаясь щекой к его груди.

— У нас есть безопасное место, — шепчу я ему на ухо.

— Пока да.

— Пока? — спрашиваю я, поднимая голову и глядя на него.

— Если он не найдет нас через несколько дней, то впадет в отчаяние. Возможно, снова включит камеры. И я не уверен, что у нас есть время. Мы не можем так долго обходиться без медицинской помощи.

Вот оно, облегчение. Пропадает, как будто его никогда и не было.

— Так что же нам делать?

— Мы останемся здесь так долго, как сможем, сделаем оружие, придумаем план. Мы должны покончить с ним. Это единственный способ выбраться отсюда.

— Это значит, что в конечном счете мы будем играть в его игру.

Ноа смотрит на меня с суровым выражением лица.

— Рано или поздно он нас найдет. Мы не можем прятаться здесь вечно. Чтобы покончить с этим, мы должны встретиться с ним лицом к лицу.

— Мы уже пробовали, Ноа, — тихо говорю я. — Без настоящего оружия мы ему не противники.

— Нам не нужно оружие, чтобы справиться с ним, нам просто нужен правильный план. Он один. Нас двое.

— Но он с ловушками и оружием.

— Ты хочешь сказать, что мы должны просто сдаться? — говорит он с досадой.

— Вовсе нет. Просто нам нужно быть осторожными. Если мы будем спешить, все окажется напрасным.

— Я знаю, — тихо говорит Ноа.

* * *

— Я не хочу умирать, — всхлипываю я.

Ноа кладет руки по обе стороны от моей головы и наклоняется ближе.

— Ты и не умрешь.

— Я хочу жить.

— Так и будет.

— Я хочу, — мой голос срывается, — любить. Целоваться. Заниматься любовью. Я не хочу, чтобы у меня отняли все это. Мне это нужно. Очень нужно. Я хочу это сделать хотя бы еще раз.

Ноа наклоняется, его дыхание касается моего лица.

— У тебя будет это и не раз. У тебя будет это всю жизнь. Мы выберемся отсюда, Лара.

— Ты не можешь этого обещать.

Он изучает мое лицо.

— Я не собираюсь сдаваться.

По моей щеке катится слеза. Он стирает ее большим пальцем.

—

Но поскольку есть вероятность, что мы не выберемся отсюда, — говорит Ноа хриплым голосом, — я намерен отдать тебе все прямо сейчас.

Мое сердце колотится.

— Начиная с любви.

Я сглатываю комок в горле.

— Я люблю тебя, Лара. Я полюбил тебя с того момента, как увидел в том баре. С тех пор я люблю тебя.

По моим щекам опять катятся слезы.

Ноа наклоняется ближе, целуя их. Затем его губы находят мои, и сначала он нежно целует меня, скользя своими губами по моим, расслабляя меня. Несколько нежных, любящих поцелуев, и я, наконец, раздвигаю губы и впускаю его. Его язык находит мой в нежной ласке, которую я чувствую до самых пальцев ног. Я протягиваю руку, вцепляясь пальцами в его волосы, притягивая его ближе, прижимаясь к нему.

Поцелуй сводит меня с ума.

— Еще один поцелуй, — шепчет он мне в губы, прежде чем отстраниться.

В животе у меня все переворачивается, а сердце трепещет.

— Теперь о последнем. Что там было? — хрипло выдыхает он.

Пальцем он скользит по моему обнаженному плечу, оставляя на коже покалывание. Проводит ладонью по моей руке, берет меня за локоть и притягивает так близко, что я чувствую его твердый член, прижимающийся ко мне. Я дрожу в его руках и смотрю на него снизу вверх.

— Я хочу тебя, — выдыхаю я. — Ты нужен мне.

Ноа протягивает руку и берет мое лицо за подбородок, откидывая голову назад.

— Кто я такой, чтобы сказать нет, если я тебе нужен?

Я улыбаюсь, и он ухмыляется.

Затем его губы снова находят мои. Этот поцелуй более дикий, более страстный. Вот каким я его помню. Дикий, неприрученный, такой чертовски мужественный. Рукой Ноа скользит вниз и обхватывает мои ягодицы, прижимая мое тело к своему. Я не чувствую ни боли в ноге, ни усталости в теле; я чувствую только его. Рядом. Остальное просто исчезает. Наши языки сплетаются, Ноа поглаживает мое тело, сжимает, дает мне то, в чем я так отчаянно нуждаюсь.

Он легко справляется с тем, что осталось от моей одежды, и спустя несколько секунд тоже оказывается раздетым. Всего несколько секунд. Наши губы сминают друг друга, и мы внезапно переходим от мягкого и нежного к отчаянному и полному желания. Ногтями я царапаю его бицепсы, впиваясь в кожу, отчего он рычит. Пальцами мнет мои ягодицы, прижимает мои бедра к возбужденному члену. Я буквально теку. Мне не стыдно. Я стонами показываю ему, как хочу его, как нуждаюсь в нем. Прямо сейчас.

Ноа прерывает поцелуй и спускается ниже, захватывая мой сосок губами. Я со вздохом выгибаюсь, обхватывая здоровой ногой его бедро, чтобы прижать его к себе. Его член скользит вверх и вниз по моему клитору, и мы оба громко стонем. Он покусывает мой затвердевший сосок и переходит к другому, облизывая и посасывая, пока я не начинаю извиваться под ним.