9-й день недели
Шрифт:
– Заткнись и посмотри по сторонам. – Он вдохнул полной грудью и постарался успокоиться. – Улица, номер дома. Что видишь?
– Зелёный теремок вижу, мля… Там продают…
Там продают мороженое. Поэтому остаётся самое малое – добраться до тебя быстрее, чем ты, пьяный балбес, что-нибудь не натворил. Разбитой губы достаточно.
– Я понял, где ты. Упади там и не вставай. Сейчас приеду.
Через полчаса Марченко увидел сидящего на лавочке журналиста. Тот понуро подпёр голову руками и
– Эй. – Марченко сел рядом и потрепал Колганова за плечо. – Очнись.
Бедолага смотрел отсутствующим взглядом.
– Егор, что с тобой?
– Я? – Колганов проморгался. – Со мной всё в порядке. Мне даже немного хорошо.
– Ну, как тебе хорошо, я и сам вижу. – Марченко всматривался в покрасневшие глаза журналиста. – Такое ощущение, что ты под кайфом.
– Я? Да никогда. Ни-код-да. Как говорится, ни капли в рот, ни сантиметра в ж…пу.
Прозвучало немного громче, чем хотелось бы. Прохожие на них косятся. Женщины с детьми стараются проходить подальше. Кто-то вполне мог вызвать наряд и журналиста взяли бы до приезда Марченко. В состоянии наркотического опьянения и с пулей в кармане. Вуаля! А дальше доказывай, что хочешь. Кстати, про пулю…
– Ты взял то, о чём мы говорили? – Полицейский понизил тон.
Колганов нахмурился.
– А о чём мы говорили?
– Пошарь у себя в карманах.
– Нахрена?
– Сделай это, - Марченко сделал приветливое выражение лица, - иначе я проткну тебе глаз.
Журналист похлопал по карманам и замер в немом удивлении.
– Кажется, что-то есть.
– Вытаскивай.
Боковым зрением следователь заметил приближающихся к ним людей в форме. Вовремя.
– Нет! Погоди! Не доставай.
Перед ними выросла пара крепких молодчиков с короткой стрижкой.
– День добрый. – Пробасил один из них, пониже ростом. – Сержант росгвардии Золотов. Будьте добры ваши документы.
– Гражданину нехорошо, сами видите.
– Марченко продемонстрировал служебное удостоверение. – Провожу с ним профилактическую беседу.
Росгвардейцы оценивающе смерили взглядом обмякшего молодого человека.
– Может, вызвать «скорую»? – Предложил второй.
– Обязательно вызову. – Заверил Марченко. – Как только мы пообщаемся.
Добры молодцы стояли, переминаясь с ноги на ногу.
– Ну, тогда мы пошли. – Золотов посмотрел на коллегу. Тот кивнул. – А вам удачи.
– Ступайте. – Согласился следователь. – Виктору Васильевичу привет.
– А, хорошо. Передадим обязательно. Лично.
Марченко подождал, пока они удалятся на достаточное расстояние, и, на всякий случай, ещё раз огляделся.
– Доставай, что там у тебя.
Однако Колганов уже не вязал лыка.
– Егор. Егор. – Он попытался растормошить спящего.
– Слышишь меня?
Но тщетность этих действий слишком очевидна. Полицейский
– Куда это мы? – Еле слышно выдавил Колганов. Движение привело его в чувство.
– Отвезу тебя домой. – Пропыхтел вспотевший Марченко.
– Сейчас ты представляешь жалкое зрелище.
– Мне хорошо.
– Мне тоже. Только немного жарко.
– Так ведь лето.
– Ты издеваешься?
– А ты не видишь?
– Вижу. Вот брошу тебя здесь, чтобы тебя обоссали бродячие собаки.
– Не, я не про это.
– А про что?
– Ты разве не видишь, что сейчас лето?
– Вижу, мля. Вижу.
– Так вот ты и потеешь из-за этого.
– А не из-за того, что тащу на себе твою тушку?
– Ну, как сказать. Возможно, в этом есть доля вероятности.
– Что? Ты, блин, философ хренов!
– Я… Егор… Анатольевич… Колганов.
Когда они доковыляли до машины, Марченко вконец валился с ног. Усадил журналиста на заднее сиденье, захлопнул дверь и облокотился о крышу. Перед глазами плывёт, а лёгкие готовы выпрыгнуть из груди. Наконец, отдышался и сел за руль.
– Слушай, я должен тебе кое-что передать.
Следователь почувствовал лёгкий толчок в плечо и обернулся: Колганов держит перед ним маленькую коробочку, напоминающую шкатулку.
– Даже так! – Полицейский открыл её и не смог сдержать удивления. – Как официально!
– Именно так. – Согласился журналист. – Ян Григорьевич преподнёс этот подарок. Моя первая пуля, выпущенная из снайперской винтовки. Первая пуля, которой убил…
Он замолчал и испытующе смотрел на Марченко. Тот нахмурился.
– Убил кого?
– Убил… трам… тарарам… бой барабанов… - Колганов выбил дробь по коленям.
– Убил… убил…
– Заткнись уже! – Не выдержал следователь.
– Убил беззащитного кролика, привязанного верёвкой за лапку. Чтоб не убёг.
Марченко почувствовал облегчение. Услышанная фраза вкупе с наркотически-коматозным видом «пассажира» позволили на мгновение закрасться опасению, что тот успел совершить что-то непоправимое.
– Беззащитного, говоришь? А что, встречаются кролики опасные? И если по беззащитным ты лупишь из винтовки, то от опасных надо отстреливаться из танка?
Однако собеседник не заметил сарказма.
– Всё возможно, товарищ следователь. Всё возможно. А теперь, будьте добры, отвезите меня в участок. Ну или домой. Как хотите. Мне всё равно.
Марченко сжал кулаки. Вот засранец. Вмазать бы тебе хорошенько. А ведь можно. Без палева.
Впрочем, то, что лежит в коробочке и тускло поблёскивает медным, успокаивает и поднимает настроение. Чуть деформированная пуля патрона СП – 5. Точно таким же убит Лапин. Остаётся немногое: провести баллистическую экспертизу.