90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
— Нет, только инструменты погрузим, — сказал я. — И костюмы. Могу честно вас тут бросить и увезти все на завод. Но на вашем месте я бы сначала согрелся.
— Что-то в горле уже першит, ага… — кивнул Астарот. — Так, короче. Мы с Пантерой тоже едем.
— Я пока не хочу, я бы еще погуляла тут! — запротестовала Надя.
— Ага, а потом ты будешь хрипеть в микрофон и сопли на кулак мотать? — с неожиданными материнскими интонациями сказал Астарот.
«Ангелочки» по-быстрому скинули с себя концертные прикиды и влезли в обычные куртки и шапки. Мы похватали кофры и чехлы и потащили их к машине.
— Ой, а это же вы группа «Ангелы С»?
— Ой, а где можно купить вашу кассету?
— Ой, а можно вас сфотографировать?
— Ой, а мы тоже свою рок-группу в школе организовали. А можно с вами…
— Ой, мне так нравится, как вы поете!
Хех.
Практически, звезды. Без дураков.
Понятно, что это были не тысячи фанатов.
Но ведь тысяча одновременно никак подойти не может, пространство-то ограничено. Так что получается, что само ощущение, когда тебя хватают за руки, теребят, просят автограф — то же самое, что и у суперзвезд с многотысячными армиями фанатов.
Разве что с ног пока не сбивают и одежду на куски не рвут.
— Вот не люблю я весну вообще! — сказал Астарот из своей спальни. Там грохнула дверца, что-то упало и покатилось. Было слышно, как Саня ругается сквозь зубы. — Я уже все зимнее убрал нафиг, тепло же было. Вот нафиг этот новый год сейчас вообще?
— Ты там гирлянду что ли ищешь? — засмеялась Надя.
— Ага, — буркнул Астарот. — И новогодние шарики еще.
Он вышел в гостиную, держа в руках два вязаных шарфа. Здоровенных таких. Один кинул Наде.
— Вот, заматывайся, — сказал он. — Мне мама их уже три штуки подарила, я ни один не носил. И вот пригодились.
— Блин, да что с тобой такое-то? — удивилась Надя. — Ты же даже в морозы ходил без шапки и в косухе.
— Помнишь, что нам Маргарита сказала на занятии? — хмыкнул Астарот. — Что голос можно от обычной простуды нафиг потерять. Насовсем.
— Да она наверняка преувеличила… — неуверенно возразила Надя. Но шарф на шею намотала.
— Все, потопали! — Астарот сунул в карманы зимней куртки еще и перчатки. Надо же, как, однако, благотворно влияет на нашего строптивого фронтмена препод по вокалу! Надо будет с ней как-нибудь пошептаться, узнать, что за волшебное слово она знает, что за пару занятий ухитрилась вбить Астароту в голову ответственное отношение к своему здоровью. А заодно и к здоровью Нади.
Мы снова вышли на улицу. Там снова все было совершенно зимнее. Снег продолжал сыпать с низкого тяжелого неба, сугробы такие приличные выросли. Но под ногами все это чавкало полужидкой снежно-водяной кашицей.
— Прямо как в Питере тогда, — сказала Надя, подставляя лицо падающим снежинкам. — Вот бы у нас зимой так…
— Слушай, Велиал… — медленно сказал Астарот. — А может нам и правда имеет смысл подумать о переезде? Ну просто, здесь в Новокиневске чего мы сможем добиться? Будем как «Парк культуры» разве что…
— Я думал об этом, — кивнул я.
— И что? — быстро спросил Астарот.
— Пока не решил, — честно ответил я. Я действительно обдумывал, не будет ли правильным реально все бросить и сорваться в Москву или Питер. Один фиг, «ангелочкам» придется
Другая же часть меня кайфовала именно от той жизни, которую мы ведем сейчас. Да, наши заработки пока что далеки от суперзвездных. И если мы здесь и останемся, то они никогда к таковым даже не приблизятся. Но сейчас «ангелочки», да и я вместе с ними, живем чертовски счастливой жизнью. Без адской гонки, радуясь каждой крохотной победе. И отличная команда нашего медиа-холдинга, опять же. Лично я наслаждался буквально каждой минутой этой новой молодости. Сохранится ли эта вот радостная легкость, когда мы вступим в гонки «тяжеловесов»?
И как скоро местных маленьких побед мне самому станет мало?
— Вот что я тебе скажу, Саня, — я остановился и посмотрел Астароту в глаза. — Думаю, однажды нам придется это сделать. Ну, когда Новокиневск станет в плечах жать, если ты понимаешь, о чем я. Предлагаю отложить серьезное обсуждение до осени. У нас тут летом два фестиваля ведь еще, ты забыл?
— Я помню, — кивнул Астарот. — Собственно, я поэтому и задумался. Что надо на этих фестах не просто тусоваться и бухать, когда не поем. А потихоньку наводить мосты.
— Стратегически мыслишь, друг мой Астарот! — я подмигнул и похлопал его по плечу. — Ну и тренировочные наши гастроли откатать с шиком-блеском, так ведь?
— Так, — кивнул он. — Хотя какие там в деревнях концерты могут быть? Так, на десяток человек…
— Вот и посмотрим, — сказал я. — Переезд — серьезный выбор. Не факт, что у нас все готовы взять и все здесь бросить. Универы, родителей.
— Наташа уже ушла в академ, — напомнил Астарот. — Бельфегор тоже над этим думает.
— Наташа девочка, — сказала Надя. — Нам проще. Нас же в армию не призывают. А если Бельфегор бросит универ, то… Ну, вы понимаете…
— Да уж… — Астарот вздохнул.
А я подумал, что даже как-то не в курсе, почему и он, да и я сам, в смысле, Вова-Велиал, не пошли служить. При том, что видимых проблем со здоровьем у нас обоих никаких нет. Можно будет как-нибудь осторожно этот вопрос провентилировать. Хотя… У Сани мама врач, наверное, она как-то в этом вопросе поспособствовала. Ему. А мне — хрен знает. Моя мама — тоже та еще железная леди. Но как ни странно, за все время, пока я здесь, среди «ангелочков» ни разу даже не всплыл вопрос армии. Или потому что это уже реально был решенный вопрос. Или тема была негласным табу.
Мы топали дальше. Перед тем, как уехать, мы договорились с остальными нашими, что встретимся там же, возле рок-сцены, а уже потом решим, как проведем дальнейший вечер. Может, завалимся всей толпой в «Петушок», давненько не были, а может нахватаем на хвост каких-нибудь еще музыкантов и вернемся на квартиру к Астароту. Зря что ли у него теперь такие хоромы?
Странное впечатление производил в этот раз праздничный Новокиневск. Даже со скидкой на стихийное бедствие в виде снегопада. Ощущение было такое, что горожане в некоторой растерянности. Долгие годы первое мая праздновалось строго определенным образом — демонстрацией. С транспарантами, украшенными машинами и прочими атрибутами. Под радостные крики «Ура!»