90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
— Хлебало в мясо расколочу гандону, — прошипел Астарот.
В темной нише за стеночкой были слышны звуки возни.
— Ну давай, что ты ломаешься? Ты же сама хотела! — мужской голос.
— Нет, не надо, отпусти меня! — голос Нади звучал жалобно и тихо, почти по-детски.
Свет в эту нишу почти не проникал, так что видно нам почти ничего не было.
— Что в ответе «нет» тебе непонятно? — громко спросил я, ухватив парня за загривок.
— Эй, что за херня? — возмутился он. — Алишер мне ее честно отдал на сегодня!
— Отдавалка у Алишера не выросла, козел! —
— Ты чо, в натуре?! — Бахмет махнул кулаком в ответ. И по Астароту даже попал. Вот на что я не был настроен в этой ситуации, так это на долгую драку. Так что резко сократил дистанцию, чтобы не промазать в условиях хреновой освещенности, и двинул ему коленом по яйцам. Да-да, очень действенный девчачий удар. Расслабляющий, так сказать. Меня на мгновение обдало перегаром, Бахмет хрюкнул и согнулся. И получил, ясен перец коленом в таблище. А для лучшего усвоения удара, я его башку еще и за уши придержал.
— Пантера, ты как? — Астарот рванулся к девушке.
— Я ему… А он… Я же не хотела… — и она громко разрыдалась.
— Все хорошо, милая, — заквохтал Астарот. — Сейчас мы тебя заберем. Где твоя куртка?
— Где-то… здесь… — всхлипнула Пантера.
А я, тем временем, ухватил Бахмета за волосы и ремень штанов и шваркнул со всей дури об стеночку. Хлипкая конструкция проломилась. Бахмет, как куль с говном упал на пол. Я отвесил ему несколько пинков. И с трудом себя остановил. Еще убью эту падаль со злости. А дадут ведь как за человека.
Сука, но насильники — это было что-то за гранью моего понимания! К этому типу мужиков я испытывал стойкую и незамутненную ненависть.
— В каком смысле он тебя ему отдал? — возмущенно спросил Астарот.
— Я не поняла, — всхлипывая, ответила Надя. — Мне он так нравился. Он мне стихи читал… А потом пришел этот урод, и Алишер…
Надя снова заплакала в голос. Куртка ее так и не нашлась.
— Вот, надень мою, — я снял куртку и кинул Наде. С содроганием подумал, что мы едва не опоздали. То есть, на самом деле, опоздали, конечно. Если бы мы были внимательнее, то этой фигни вообще бы не случилось. А сейчас просто успели к моменту, когда не произошло непосредственно самого, так сказать, акта соития. А вот насилие уже случилось.
По рваным фразам и недомолвкам Нади, стало понятно, что произошло. Алишер предложил ей «дунуть», она сначала отнекивалась, но он ее на слабо взял или еще как-то. Девушку прибило на хи-хи, мир стал добрым, веселым и жизнерадостным. И даже в тот момент, когда Алишер сдал ее на руки Бахмету, ей казалось, что происходит какая-то шутка. Отрезвление настало в тот момент, когда Бахмет начал стаскивать с нее одежду.
— Алишер, сука… — Астарот дернулся, но я ухватил его за рукав.
— Стой, Саня, — сказал я. — Я сам. Забирай Надежду, и шуруйте отсюда. На остановке меня подождите.
— Я тоже хочу ему втащить! — зарычал Астарот.
— Дадут как за человека, —
Почему-то аргумент про Бахмета сработал. Мне-то было пофигу, позовет он на помощь или нет. Пьяные говнари из компании Алишера не представляли для меня вообще никакой опасности. А вот для Астарота с Надей — да. Драться Астарот не умел совершенно. Он даже от неприцельного удара Бахмета не смог уклониться, и теперь у него из носа кровь текла.
Я подождал, пока Астарот и Надя пересекут зал и вынырнут за дверь. Отвесил зашевелившемуся Бахмету еще пару пинков. И неспешно двинулся к Алишеру.
— А, Велиал! — тот растянул губы в улыбке. — Ну, видишь, я же говорил, что там все чики-пуки! А ты меня за грудки хватал! Нехорошо!
— Сорян, дружище, погорячился, — я развел руками. — Заботливый ты наш. Девочке нашей личную жизнь устроил, а я все не так понял.
— Вооот! — Алишер повернулся к своим «миньонам». — Я же вам говорил, что Велиал — умный мужик. Давай бахнем за мир во всем мире, а?
— Бахнем, дружище! — покивал я, приобнимая его за талию. «Весь мир в труху», — подумал я про себя. И посмотрел на девушку, прилипшую к другому боку потомка Чингисхана. — Киса, ты бы погуляла пока? Мальчикам нужно сходить отлить.
— Да я пока не хочу… — Алишер попытался сбросить мою руку. Но хрен там.
— Конечно, хочешь, — сказал я. — Ты же бухой. Бухие всегда хотят отлить.
— Точняк, я бухой! — заржал Алишер.
Самое противное в этой ситуации было то, что «потомок Чингисхана» был совершенно искренен в своей незамутненности. Он явно не считал, что сделал что-то плохое. Хороший друг Бахмет по-братски попросил его дать попользоваться Надей. Он с барского плеча позволил. Ну а что? С Нади не убудет, а девиц вокруг него всегда табун. Ну и как брату-Бахмету отказать в такой ничтожной просьбе? Всем сделал хорошо, молодец какой…
Бить его не хотелось. Он бухой в сосиску. Ну, заедет опять в больничку, но вряд ли в его голове что-то изменится.
— Пойдем-пойдем, дружище! — я поволок его к будке киномеханика.
— Да может лучше на улицу, а? — затрепыхался Алишер. — Свежий воздух и все такое…
— До улицы далеко, — хмыкнул я. — Там холодно и снег, яйки еще отморозишь. Талантливые. Давай-давай, шагай!
— Велиал, ты что-то плохое задумал? — с пьяным подозрением спросил Алишер. — Ай-яй плохое думать про Алишера, тебя боженька накажет.
— Да не, я же сама доброта, дружище, — ухмыльнулся я. — Я же о тебе забочусь, понимаешь!
Я распахнул рассохшуюся фанерную дверь будки. Никакого оборудования там уже давно не было, конечно же. Голые стены, окошечко. И в углу, покачиваясь, стоит какой-то патлатый хрен.
— Ой, прошу пардону за вторжение, — изображая пьяные интонации, сказал я.
— О, братан! — заголосил Алишер. — Скрестим струи…
Воняло тут ужасно, конечно. Аж глаза выедало. Но кое-какой порядок у этого импровизированного сортира все-таки был. Кучи складировали в одной половине. А мелкие дела — в другой, возле двери.