90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
— Точно, — кивнул я и тревожно посмотрел на часы. Не то, чтобы я сильно верил в эти самые расклады Таро. Но так-то у меня самого с подачи Евы было подозрение, что этот самый Вадим… Я отогнал от себя мысленное видение петли, приделанной к крючку от люстры, и безвольно болтающегося на веревке тела. В беснежной рубашке. И табуретка рядом на боку. А на столе — хрустальный бокал, наполовину полный и записка… Хотя стоп, это я оптимист, в моем случае бокал наполовину полный. А Вадим явный пессимист. Значит, наполовину пустой…
— Давай еще одну карту, — сказал я.
— Вообще-то тут
— Давай дадим колоде шанс, — усмехнулся я. — Пусть подскажет, как все исправить.
— Ну ладно, — Наташа покачала головой, вытащила из колоды еще одну карту и положила ее чуть ниже этих трех. — Восьмерка пентаклей. Странно.
— И что она значит? — спросил я.
— Деньги, богатство, мировой успех, — сказала Наташа. — Что-то я не понимаю.
— Половина одиннадцатого, — я снова посмотрел на часы и побарабанил по столу кончиками пальцев. — Я сказал Вадиму, что если он не приедет до одиннадцати, то я примчу к нему сам…
Внизу снова хлопнула дверь.
— О, вот, наверное, и он! — обрадованно сказала Наташа.
Но судя по шагам на лестнице, пришло сразу несколько человек. И они шумно что-то обсуждали. Это явно были ребята из «Африки». Им тоже приспичило поработать, хотя у нас так-то был объявлен выходной? И они тоже явились на свой страх и риск?
— Прямо «Понедельник начинается в субботу» какой-то, — пробормотал я, чувствуя все нарастающее беспокойство.
— А Ирка сегодня не собиралась прийти случайно? — скептически спросила Наташа, собирая карты обратно в колоду.
— Она вчера вечером к родителям ездила, у нее какие-то там дела, — сказал Жан. — Ладно, я погнал к своим, надо же узнать, какого хрена они явились. Вдруг что-то случилось.
Жан бегом выскочил из нашего кабинета, стягивая на ходу куртку.
— Вдруг что-то случилось… — эхом повторил я.
— Ты не все мне рассказал? — приподняла бровь Наташа. — У меня такое ощущение, что ты этот расклад понял, а вот я — нет. А это неправильно. Давай, колись!
— Ева считает, что он собирался… — я поморщился, подбирая нужное слово. Все эти «суицид», «самоубийство» и прочие казались чем-то неуместным. Не хотелось их говорить. Как будто, если скажу вслух, это тут же станет правдой.
— Что сделать? — потормошила меня Наташа.
— Сделать что-то с собой, — быстро сказал я. — Он выглядел очень потерянным. Сломленным. Упавшим духом что ли. Вот я и парюсь теперь.
— И вот теперь я поняла этот расклад! — торжествующе заявила Наташа. — Он нам нужен просто позарез! Если мы его заполучим, то сможем заработать все деньги мира, вот что нам говорят карты. Но для этого нам нужно… Вот тут не знаю даже. Может быть, вы с Евой уже сделали все, что надо, и поэтому тебе выпала восьмерка пентаклей. А может это была такая загадка от колоды. Типа, сделай что-то — получишь приз. А не сделаешь — тлен, смерть, тюрьма и прочие ужасы. Сейчас я еще одну карту вытяну, а то непонятно.
— Стой! — я ухватил ее руку, потянувшуюся к колоде. — Хватит, все как раз понятно. Надо ехать! Тут, на самом деле, всего-то пять минут на машине.
— А если он придет, пока тебя нет? — спросила
— Если придет такой мужик, похожий на грустного Арамиса, хватай его и никуда не отпускай! — сказал я, натягивая куртку.
— Нифига подобного! — заявила Наташа. — Я еду с тобой!
— Тогда одевайся, — бросил я. — А я пока отдам те же инструкции Жану.
Вот и не верь после этого во всякие там карты Таро! Ерунда же, просто картонки. Но пока Наташа их не вытащила из колоды других таких же, я вообще не парился. А теперь меня прямо-таки трясло от дерьмовых предчувствий!
Глава 9
Взвизгнули шины об асфальт. И Наташа тоже взвизгнула. Я рванул с места так, что нас вжало в спинки кресел. Выжал из своей четверки максимум, благо утром выходного дня дороги Новокиневска были абсолютно пусты. Натурально, как на Луне. Просто невозможно поверить в то, что через каких-то пару десятков лет здесь все будет забито машинами.
Я мчал на максимуме, превышая все мыслимые ограничения городской скорости. Пытался сдерживать себя, но какое там… Перед глазами навязчиво маячила другая такая же ситуация. Когда я опоздал. Моим близким другом тот парень не был. Мы просто одновременно вернулись на гражданку. Обменялись контактами, пожали друг другу руки, договорились созваниваться иногда. И однажды ночью он позвонил.
Я вписался в поворот, едва удержав машину от заноса. Трамвай оскорбленно зазвенел вслед. Парочка похмельных прохожих проводили меня удивленными взглядами.
Разговор вышел каким-то скомканным. Саня меня ни о чем не просил. Как дела, мол. Что-то не спится. А помнишь?.. Я был сонный, как-то отболтался. Положил трубку и рухнул обратно на подушку. Через час меня подбросило от осознания, что что-то не так. Я вскочил, принялся судорожно метаться по квартире, искать в своих записнухах адрес Сашки. Нашел. Закорск, частный дом, окраина. Он говорил, что его бабка там жила, домик в наследство остался. Перепугал ночевавшую у меня девицу… Катенька? Леночка? Даже не вспомню сейчас уже. Я гнал тогда вот примерно так же, как и сейчас. Подгоняемый дерьмовыми предчувствиями. И утро было тоже… Было уже светло, хотя и очень рано. Лето, июнь. Почти пустые дороги, только на выезде из города небольшое оживление. Самые ранние дачники устремились из города, чтобы миновать утренние пробки.
Я воткнул машину в парковочный карман возле знакомого подъезда. Панельный длиннющий дом, а подъездов всего два. Дом сразу строили коммуналкой. С бесконечными сумрачными коридорами и кухнями на несколько плит и раковин. Шестнадцатая квартира — это четвертый этаж. Я прыгал через три ступеньки. Заразил Наташу своим нервным нетерпением, так что она не отставала практически. Длинные ноги нашей «самки богомола» тоже позволяли длинные прыжки через много ступенек.
Тогда я опоздал.
Картина того, что я увидел, впечаталась в память навсегда и сейчас навязчиво маячила перед внутренним взором. Полупустая комната. Бутылка и одинокий стакан на круглом столе. И веселенький солнечный узор на пожелтевших обоях. Солнечные лучи проходили сквозь тюлевую занавеску и ложились на стену косыми золотистыми цветочками. И Сашка…