90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
На минуту стало грустно.
Большой шоу-бизнес — это ведь не наша уютная «песочница». Там вращаются большие деньги, а значит в глотки друг другу вцепляются совершенно не по-детски. Моим наивным «ангелочкам» придется отрастить непробиваемую шкуру и броню, а вот такие вот теплые посиделки…
Хотя, с другой стороны, может я пока просто сгущаю краски. Посиделки-то у нас кто отнимет? Ну да, конкуренция будет поагрессивнее, чем ближе мы окажемся к кормушке, в смысле — московским и питерским площадкам. Но…
Что именно «но», я сформулировать не смог. Или не захотел.
— … кассет только мало, — сказала
— Закорск самый большой из наших гастрольных городов, — сказал я. — И самый цивилизованный. Дальше все будет не так кучеряво.
— Кстати, парни, — сказал Ян. — Вы, если что, готовьтесь, в деревнях нас могут ведь и не понять. Ну и вообще, там подраться любят…
Комната потонула в шуме. Разгоряченные «ангелочки», да и часть «цеппелинов» заверяла, что подраться они завсегда! Да пусть только рыпнуться, мы им накостыляем по первое число. Снова зазвенели бутылки и стаканы.
Я посмотрел на часы. Почти час ночи. По идее, надо бы всех разогнать уже по кроватям. Завтра у нас с утра визит в гости, а с обеда — промо-концерт на этой их ярмарке, что бы она такое ни была.
Но разгонять пока не хотелось, очень уж хорошо сидели. Радостные, воодушевленные.
«Мементо мори», — вспомнил я, и в голове тут же появился образ ведра.
— Ты тоже про ведро подумал, да? — спросила Наташа, которая как-то незаметно ухитрилась переместиться ко мне за спину.
— Телепатия запрещена женевской конвенцией, — с ноткой пафоса провозгласил я. — Не смей им про ведро рассказывать, это наш с тобой секрет, ясно?
— Про какое ведро? — живо заинтересовался внимательный Бельфегор.
— С конфетами! — немедленно отозвалась Наташа. — Знаешь, в южных районах Мексики есть такая традиция — подвешивать на веревке ведро с конфетами. И именинник должен допрыгнуть до него и ударить палкой. Сколько конфет выпадет, столько и…
— О, серьезно?! — радостно распахнул глаза Бельфегор. — А я и не знал про такую традицию! Надо будет на свое днюхе замутить! Слушай, Дюша…
— Ведро с конфетами… — пробормотала Наташа. — Дааа… С конфетами… А мы с тобой, мой король, гнусные интриганы и обманщики.
— Не без того, — согласился я.
Я продрал глаза, нашарил на тумбочке свои наручные часы и сфокусировал взгляд. За окном уже было светло, но сейчас рано светает, так что хрен знает, сколько я проспал. Угомонились мы вчера с трудом. Где-то к половине четвертого.
Я, конечно, попросил на ресепшн позвонить мне в номер в восемь утра, но как-то не очень рассчитывал на такой сервис. Замотанная дамочка-администраторша вроде даже записала мою просьбу на какой-то клочок бумаги. Могла и забыть запросто.
Часы показывали половину восьмого. Я аккуратно переложил голову Евы со своего плеча на подушку. Кровати были односпальные, но спать порознь мы не захотели, так что уместились на одной. Выбраться из кровати, не потревожив ее теперь — та еще задачка.
Но она спала крепко. Пробормотала что-то сонно, повернулась на другой бок, натянула на ухо одеяло и засопела дальше.
«Хорошо быть молодым», — в какой-то бесконечно-большой раз подумал я, разминая чуть затекшие за ночь мышцы. Выглянул в окно. Там ярко светило солнце, деревья зеленели нежными
Я несколько раз присел, потом несколько раз отжался. Понял, что отчетливо так хочу жрать. Но завтрак нам клятвенно пообещали. В девять. Зачем я попросил разбудить меня в восемь?
«Может, пойти пробежаться? Ну, чисто для разминочки…» — подумал я, снова выглянув в окно. Вообще-то я бегать по улице не очень любил. Не в смысле бегать вообще, на стадионе или беговой дорожке — нормально. А в беготне по тротуарам мне виделось какое-то позерство. Ну какая, нахрен, может быть особая польза от вдыхания выхлопных газов? Зато можно на прохожих свысока смотреть. Мол, вот я какой зожник, поглядите, как мощны мои лапищи…
— Ты чего так рано? — сонно пробормотала Ева, приподнимаясь на локте.
— Выспался, — усмехнулся я.
— А я вот уже жалею, что вчера не пошла спать пораньше, — вздохнула Ева, села на кровати и потянулась. — Но в три часа было уже поздно…
— Ложиться спать пораньше? — усмехнулся я, плюхаясь рядом с ней на кровать. Та немедленно отозвалась скрипом всех на свете пружин.
Мы встретились взглядами, на губах Евы заиграла хитрая улыбка…
Телефон заверещал в самый неподходящий момент, разумеется. Администраторша, разумеется, вспомнила про данное мне обещание поработать будильником. И честно его выполнила. Или ее сменщица наткнулась на этот огрызок бумаги… Хорошо, что чтобы дотянуться до трубки не требовалось вставать с кровати и топать на другой конец номера. Я поднял трубку, буркнул в нее «спасибо» и швырнул обратно. Не уверен, что не мимо телефона. Но очень уж мне не хотелось отвлекаться.
— И ты еще спрашиваешь, зачем я проснулся пораньше, — прошептал я на ухо Еве, когда мы, тесно обнявшись, замерли на кровати.
— Надо в душ, — задумчиво проговорила Ева. — А то его займут и придется в очереди стоять.
Завтрак вызвал у меня очередной прилив ностальгического умиления. Нам подали молочную рисовую кашу, сливочное масло кубиками на тарелочках и кофе с молоком. Ну как, кофе… Не знаю, из чего на самом деле варят этот сладкий напиток.
Музыканты были не такими бодрыми и веселыми, как вчера. Лица многих, особенно Яна, который вчера накидался больше других, яростно контрастировали с этим вот «завтраком юного пионера». Смотрелось ну очень комически — патлатые помятые рокеры вазюкают молочную кашу ложками по тарелкам. Детский сад «Королек и шутик», ха-ха.
Вася-Дружина примчался в гостиницу в начале одиннадцатого. Нервный, чуть дерганный.
— Викторыч, я вам тут тачку подогнал, — деловито сказал он, отведя меня в сторонку. — Тема такая, короче. Трое прыгают ко мне, а остальные — в пепелац Гоши. Только чо подумал… А инструменты-то ваши поместятся?
— Так у нас же автобус, — сказал я. — Можешь просто показать дорогу, нас водитель довезет следом.
— А… — на лбу Васи-Дружины заходили глубокие складки, похожие на мозговые извилины. — В натуре. Ну тогда погнали уже, тыры-пыры, а?