90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
Глава 19
Вообще-то, я ожидал, что Вася привезет нас в пафосный коттедж в стиле «цыганский шик». Стереотипы сработали. Даже не жизненные, а из всяких там бандитских сериалов и фильмов. Раз авторитет, значит должно быть дорого-бохато. И золотой унитаз еще. И люстра с хрустальными висюльками до самого пола. Шик-блеск-кич, вот это все.
И когда наш «пафосный кортеж» остановился рядом с обычным таким частным домом, я мысленно над собой посмеялся. Ну да, коттедж. Дворец, блин. Вася так-то на тонированной девятке гоняет. И сейчас всего-то девяносто второй, а вовсе не, скажем, девяносто
Вася первым выскочил из машины и помахал нам. «Ангелочки» тоже высыпали на улицу. Из за калитки послышался бодрый собачий лай. За забором напротив показалось внимательное лицо соседки.
— Фу, Шарик! — скомандовал Вася и сунул руку в дыру в заборе рядом с калиткой. Негромко лязгнул засов. — Подождите тут, сейчас я пса привяжу.
Соратники Васи из машин не показывались. Только дымили в приоткрытые окна. Сам же босс скрылся за забором и громко общался со своей собакой. Пронзительного голосили синички. Ну или воробьи. В общем, горластая птичья мелочь, которой весной становится особенно много.
Идиллическая картина. Вообще, блин, никак не вяжется с бандитами, стрелками и разборками.
«…а вдруг у него там котик дома один…» — со смешком подумал я.
— Заходите! — прокричал из-за забора Вася.
Мы гуськом втянулись в калитку. К дому вела деревянная дорожка. Вокруг — жизнерадостно зеленеющие кусты сирени. За домом видно несколько аккуратных грядок и край затянутой пленкой теплицы.
«Дааа, очень цыганский шик!» — подумал я.
— Кусается? — настороженно спросил Бельфегор, кивая в сторону будки. Рядом с которой скакал привязанный рыжий кудлатый пес, отчаянно махая хвостом.
— Да не, вообще добрый, — мотнул головой Вася. — Если не привязать, до смерти может гостей зализать.
— Зато лает громко, — сказал Бельфегор и перехватил поудобнее кофр своего поливокса. По глазам было заметно, что нашему рыжему клавишнику сейчас хочется поставить тяжелую штуку и броситься обниматься с мохнатой собакой хозяина дома.
Внутри элементы «дорого-бохато» все-таки появились. Ремонт был явно не совсем сельский. На окнах — блестящие бордовые шторы с золотой бахромой и кистями. Обои с крупным серебристым узором. Ковры везде, где только можно их постелить. Камин в гостиной.
— Васенька, что же ты не сказал, что гостей столько будет! — всплеснула руками миниатюрная женщина с чуть усталым и тревожным лицом. Судя по явно наличествующему фамильному сходству — мама. — Я бы два пирога испекла. И вот еще что… Спустись в погреб, надо варенья достать, а то я хватилась, а там на донышке…
— Все нормально, мама, — голос Васи стал таким умилительным. Он заботливо обнял маму и чмокнул в щеку. — Сейчас ребят к Артему провожу и спущусь.
— А хлеба ты купил? — спросила мама.
— Вот, блин, башка дырявая! — Вася хлопнул себя по лбу. — Забыл. Сейчас сгоняю парней. Викторыч, вы проходите-проходите! А то Темка там извелся весь уже, наверное.
Комната младшего брата Васи была довольно большой, но когда мы все в нее набились, там, ясен пень, стало тесно. Паренек лежал на кровати. Не знаю, чем именно он болел, но вставать ему или было нельзя, или он просто не мог. Сначала мне
— Нам тут сообщили, что один парень собирался прийти на наш концерт, — заговорщическим тоном сказал Астарот, усаживаясь на стул рядом с кроватью пацана. Его косуха скрипнула. — Но не смог. И раз такое дело, мы решили сами этого парня навестить. Привет. Я Саша. Но все называют меня Астарот.
— Ттттема, — сглотнув, ответил брательник Васи-Дружины. Потом добавил увереннее. — Артем. Очень приятно познакомиться.
И протянул Астароту узкую ладошку. Бросил быстрый взгляд в сторону двери, но Васи там уже не было. За хлебом, наверное, убежал. Или в погреб за вареньем.
Сначала Артем смущался, краснел и заикался. И смотрел на нас всех с радостным испугом, то и дело, краснея и пряча глаза. Как будто стеснялся того, что встать не может.
Но «ангелочки» довольно быстро растопили эту неловкость. Они у меня ребята непосредственные, да и недалеко, на самом деле, по возрасту ушли от этого пацана. И вот уже они трещат об этих вот медведях, Артем рассказывает, что все началось с вон того ободранного мишки, которого он на чердаке нашел, а бабуля рассказала, что это игрушка деда. Они из оккупации бежали с партизанами, и он плюшевого друга не оставил. Потом Артем рассказал, что собирается учиться на авиаинженера, что хочет строить самолеты и космические корабли. И уже сейчас готовится к поступлению.
Потом Бельфегор расчехлил свой поливокс, и Артем сначала завороженно трогал инструмент, опасаясь нажимать на клавиши. Но Бельфегор подбодрил, что, мол, давай, не бойся. Этот монстр советской музыкальной индустрии он точно не испортит, особенно если играть умеет. Целое дело было, конечно, устроить этот тяжеленный гроб так, чтобы парень мог поиграть, не поднимаясь.
Играл он, как выяснилось, даже неплохо. Бельфегор взахлеб объяснял ему, что еще может его инструмент, показывал, как что переключается. Остальные «Ангелочки» разглядывали медведей, книги, смотрели в окно, выходящее на задний двор дома. Неплохой такой двор, там стояла просторная беседка, оплетенная лианами, на которых как раз начали пробиваться первые листочки. И мангал еще там стоял такой… внушительный.
Но все равно почему-то казалось, что никаких разнузданных гулянок в этом дворе не случается. Представлялись знойные летние дня в тени этой беседки. Цветущие клумбы вокруг. Бледный Артем с книжкой и мама с вязанием.
Уютный дворик, добрая и заботливая мама, болезненный и умный младший брат. И Вася… В доме он снял свою кожанку и превратился из Дружины просто в Васю. На плече я моментально срисовал знакомую до боли татуху с парашютом, краешек которой было видно из-под рукава футболки. У меня самого такая была. В прошлой жизни. Никаких «тыры-пыры» от него дома не звучало, «братковскую» манеру речи он как будто оставил за дверью. Остался слегка суетливым, но по большей части это касалось чего-то вроде «да, мамочка, сейчас принесу, ты сиди!»