90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
— Это его брат был! — воскликнул Бельфегор. — Он нормальный мужик, они подходили. У него просто паралич какой-то странный. А так он умный вообще!
— Просто ты слишком красивая для этого города, — я перегнулся через наш импровизированный стол из стульев и табуреток и похлопал Кристину по плечу. — Если бы ты не кассеты продавала, а предлагала с собой сфотографироваться, то желающих точно было бы больше.
— А может в следующий раз с собой Лялю возьмем? — встрепенулся Макс. — Фотографии можно будет потом по почте выслать.
— Ага, Лялю вместе
Все засмеялись и принялись наперебой предлагать гастрольные бизнес-идеи. Значки, постеры… Ну да, ну да. Реально, надо сделать. Будем считать, что этот гастрольный тур у нас — репетиция. Где-нибудь осенью повторим его еще раз, только уже во всеоружии.
— Так, я что по-вашему, опять один тут должен пить? — снова раздался нетрезвый голос Яна. — Так, быстро стаканы на базу все!
«И с другими компаньонами», — подумал я.
Глава 24
— В детстве я занималась в балетной студии, — крепко держась за ручку переднего сидения, сказала Кристина. — И наш худрук откуда-то привез нам вибростанок для растяжки. И всех стали на него гонять два раза в неделю. Как в камеру пыток… Вот как сейчас.
Пазик трясло на этой части дороги прямо-таки немилосердно. Он подпрыгивал и вибрировал так, будто собирался в каждый следующий момент поехать в несколько сторон сразу. Блин, на моей машине эта дорога ощущалась не настолько кошмарной…
Сначала просто хихикали. Даже шутили. Потом нервно смеялись. Потом, когда Бегемот прикусил язык на какой-то особенно внезапной кочке, начали высказывать робкую надежду, что эта дорога когда-нибудь закончится же.
И когда пазик наконец-то остановился возле гостиницы, с минуту не шевелились. Как будто не могли поверить в то, что пытка тряской наконец-то закончилась…
— У нас с вами тут два концерта, помните же? — спросил я, осторожно разминая закостеневшие от напряжения мышцы. — Второй вот в этом самом ресторане.
— А у меня тут какие-то родственники живут, — как будто в воздух сказал Макс. — Только я их не видел с третьего класса.
— И у меня, — эхом отозвался Бельфегор. — Мамина двоюродная сестра вышла замуж и сюда уехала. Мама раньше к ней ездила в гости, а потом перестала.
— Выгружаемся? — с обреченностью в голосе спросил Ян.
— Погодите, сидим пока, — сказал я. — Сейчас я проверю, все ли договоренности в силе.
— Только не говори, что нам придется снова сегодня ехать… — простонал Бегемот. — Я тогда лягу на асфальт, и хрен вы меня поднимите…
— Не переживай, — я похлопал нашего ударника по плечу. — Если что-то сорвалось, мы поставим палатки прямо на набережной. И костер разведем.
Я вышел из пазика, потянулся. Помахал рукой здоровенной статуе. Как старой знакомой. И зашел в вестибюль гостиницы.
Навстречу мне немедленно вскочила молодая девушка в джинсах и пушистом розовом свитере.
— Здравствуйте! — громко и тревожно сказала она. — Это ведь вы Владимир Корнеев?
— Что меня выдало? — усмехнувшись,
— Волосы, — девушка провела руками по своей голове. — У нас длинноволосые парни есть только в компании Леньки-младшего. А вас я не знаю, значит…
— Логика понятна, — кивнул я. — Только мы здесь должны были встретиться с Марией Яновной…
— Я Лариса, ее дочь, — бодро отрапортовала девушка. — Мама сама прийти не смогла, и отправила меня, чтобы я тут все решила. Ну, с размещением и… и всем остальным. Давайте я вам все покажу, отдам ключи и…
— Барышня, да не волнуйтесь вы так, мы уже здесь и никуда не убежим, — улыбнулся я.
Сколько ей лет, интересно? Сначала мне показалось, что лет двадцать пять, но чем больше она говорила, тем младше казалась. Волновалась ужасно, как будто ей в первый раз выдали такое ответственное поручение, и теперь она страшно боялась не оправдать возложенного доверия. И накрасилась, чтобы старше казаться. И жемчужные бусы у мамы из шкатулки стащила.
Но мотивация «оправдать возложенное доверие» оказалась реально действенной. Так что всякие административные моменты мы проскочили как по маслу, без единой накладки. Нас быстро и без проволочек заселили в номера гостиницы. Пока мы размещались, таскаясь со своими сумками, Лариса терпеливо ждала в коридоре у окна. Потом забрала нас с Вадимом и Бельфегором, чтобы проводить на концертную площадку, собственно. Актовый зал местного училища. Вроде, речь раньше шла про какое-то другое помещение, но придираться я не стал. Актовый зал, так актовый зал. Забавно, конечно. Там даже бюст Ленина еще сохранился. И судя по относительно свежей бронзовой краске, его совсем недавно приводили в порядок. И убирать не собирались. Видимо, руководство местного учебного заведения считало распад Союза явлением временным. Хотя, фиг знает…
— Вот ведомость по проданным билетам, — все тем же тревожно-извиняющимся тоном сказала Лариса и положила передо мной разлинованную таблицей тетрадку.
— Вы каждый билет по фамилии продавали? — удивился я, пробежав взглядом по исписанным круглым почерком страницам.
— Знаете, у нас не так давно приезжала с концертом Марина Величкина, — серьезно заявила Лариса. — И было ужасно перед ней неудобно. Она в нашем театре выступала, билетов было продано где-то половина примерно. А зал был полный. Прямо битком. Нашелся среди наших какой-то умелец, который подделывает билеты так, что не отличишь. Так что теперь только вот так. С ними строго надо, а то на шею сядут.
Лариса вздохнула как пенсионерка. И сложила руки на коленях. При ее юной мордашке это смотрелось так умилительно, что я чуть не заржал.
— Кстати, а что насчет уличного выступления? — спросил я, чтобы отвлечься от мысли, что некоторые девушки рождаются сразу тетеньками.
— Все согласовано, — быстро ответила она. — Завтра, с двух до четырех, перед театром. Там очень удобные ступеньки, они почти как сцена.
— Лариса, вы просто ангел, — честно сказал я. — Вам случайно работа в Новокиневске не нужна?