90-е: Шоу должно продолжаться 14

— Он что, бухой? — с непередаваемым выражением лица спросила Наташа.

— Кто? Банкин? — я бросил взгляд на «отца-основателя», смирно сидящего в инвалидном кресле. Ну да, взгляд слегка блуждает. — Вряд ли. Но насчет полностью ясного сознания я бы не был уверен. Все-таки, я его из психушки привез, фиг знает, чем его там лечат…

— Да нет же! — всплеснула руками Наташа. — Не Банкин! Никита!

Я посмотрел в ту сторону, куда Наташа показывала. На ступеньках перед гримеркой

кучковались радийщики. Настена в ультракоротком блестящем платье пыталась поддержать в вертикальном состоянии шатающегося Никитоса.

— Ну точно… Блин, он дебил вообще?! — Наташа крепко зажмурилась и быстро села прямо на пол. — Велиал, держи меня! Или я ему сейчас нос сломаю.

— Сиди, я сам сломаю, — хмыкнул я и направился к радийщикам.

Чем ближе подходил, тем интереснее становилась «картинка». Настена держала Никиту за плечи и что-то пыталась ему втолковать. Голова Никиты безвольно моталась. Лицо… Нда, он не просто пьяненький, он вообще ни петь, ни свистеть. А остальные трое радийщиков, два парня и девчонка, шикали друг на друга, совали из рук в руки плоскую бутылку с прозрачной жидкостью. И когда все заметили меня, то всполошились, задергались. Бутылка выскользнула и вдребезги разбилась об пол.

— Ну? — сказал я, поймав растерянный взгляд Настены. Пара секунд осознания, и беспомощность на ее лице мгновенно сменилась строптивостью, глаза сверкнули.

— Ну и что? — она отпустила плечи Никитоса, и тот моментально начал заваливаться на бок. — Подумаешь, выпил глоточек для храбрости? А ты сразу пришел морали читать?! Между прочим, мы ваши информационные спонсоры! Будешь наезжать, я позову Силищева, и он поставит тебя на место!

— Агыр-быр-буррр! — веско проговорил с пола Никита.

Остальные радийщики пьяно захихикали. Один громко икнул и пискнул: «Ой, извините!»

— А зови своего Силищева, — предложил я.

— У нас в договоре четко прописано, что на сцене должны быть мы, понятно? — продолжала напрыгивать Настя. Она явно тоже была в подпитии, но на четкость речи это не влияло. — И если ты такой тупой, что не способен выполнить условия, то…

— Настена, шухер! — прошипел один из радийщиков. И они все трое снова прыснули.

— Никита! — воскликнула Настена, присела с ним рядом и принялась хлестать его по щекам. — Блин, ну хватит уже прикалываться!

— Что будем делать? — спросила Наташа ледяным тоном из-за моего плеча. — У нас семиминутная готовность. Ну ладно, можно на пятнадцать растянуть, не разбегутся. Ты знаешь какой-нибудь способ быстро привести его в чувство?

— Найди Костю, — сказал я негромко. — Только Варваре ничего не говори, что тут случилось, а то с ней истерика будет. Она и так вся на нервах.

— Ну что вы смотрите-то? — снова взорвалась Настена. Ее густо накрашенные глаза налились слезами.

— Настя, — я присел рядом. — Ты в сознании вообще?

— Придурок, — прошипела

она.

— Настя, слушай меня внимательно, — сказал я, аккуратно взял ее за подбородок и повернул лицо к себе. — Мы с тобой профессионалы, так? Ты понимаешь, что напарник твой в дрова? Если он вот такой выйдет на сцену сейчас, то вы «Европу плюс» опозорите. И Силищев вам таких сказочных звиздюлей потом вставит, что до Москвы на пинках будете лететь.

— Да нормальный он, — неуверенно сказала Настена. — Прикалывается только…

— Ну да, — усмехнулся я и посмотрел на Никитоса. Тот пробормотал неразборчивое, повернулся на бок и попытался натянуть на себя подол ее платья вместо одеяла.

— Руки убал, блин! — фыркнула она.

— Настена! — я пощелкал пальцами у нее перед лицом. — Воспринимать готова?

— Отвали, — буркнула она. — Да, готова.

— Значит, сейчас у нас будет замена в поле, — сказал я. — Эти твои коллеги, как я понимаю, тоже не годятся. Кто притащил водку, потом пусть твой Силищев разбирается.

— Никита, просыпайся! — Настена снова затрясла своего безответственного напарника.

— Бурр-фр-гррр… — отозвался Никита, вяло отталкивая ее руки.

— Зашибись, блин, — Настя зло посмотрела на меня. — Все из-за тебя!

— Точняк, мой хитрый план, — фыркнул я. — Залил твоему Никитосу шары водярой, чтобы на сцену своего протеже двинуть.

Я оглянулся. Из гримерки вывалился Костя со слегка ошалелым видом. Следом за ним — Наташа. Фух. Ну хоть этот на месте.

— Костян, ответственное дело, — сказал я, быстро встал и хлопнул его по плечу. — Заменишь Никитоса.

— Когда? — дернулся Костя.

— Через четыре минуты, — сказал я, мельком глянув на часы. — Вот прямо сейчас. Хватай Настену в охапку, и дуйте на сцену.

— Да я же… У меня… — руки Кости нервно затряслись.

Не задумываясь, я отвесил Костяну увесистую затрещину.

— Ну как? Нормально? — уточнил я, заглядывая ему в глаза.

— А можешь еще мне двинуть? — тряхнув головой, попросил Костя.

Я выдал звонкого леща другой рукой.

— Уф… — Костя снова потряс головой, попрыгал и посмотрел на меня уже нормальным осмысленным взглядом. — Случилось что-то?

— Никита заболел, — сказал я, рывком поднимая Настену в вертикальное положение. — Готовы работать?

— Нет… — пискнула Настя. Потом посмотрела на Костю и кивнула. — Да.

— Тогда пошли, — я толкнул их обоих в спины, придавая стартовое ускорение. Костя приобнял девушку за талию, и они бегом помчали на исходную.

Я перевел дух и посмотрел на Наташу.

— А твои-то готовы? — спросил я.

Наташа закатила глаза и развела руками.

Из гримерки вынырнула Лариса, сжимающая в объятиях здоровенную папку. На ее лице, к счастью, никакой тревоги, растерянности или беспомощности. Одна сплошная уверенность и блеск энтузиазма в глазах.