A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
— Так и будете смотреть, да? — вздохнул он.
— Именно, — кивнула Лили.
— Мне нечего вам рассказать.
— Мы все беспокоимся, Ремус, — Лили наклонила голову вбок и стала жутко похожа на молоденькую дерзкую журналистку Риту Скитер. Только волосы полыхали рыжим.
— Я просто хочу дать Эмили время, потому что моего общества она явно избегает, а я не сторонник навязываться. В любом случае я просто пришел позвать вас на ужин, только и всего.
Большой Зал стоял полупустой, а столы ломились от яств. Выглядело это так,
Лили сглотнула, прижав к себе сумку. Чувство тоски распустилось внутри нее, коготками царапнуло по сердцу и поднялось к горлу ватным комком. Сколько раз она приходила в этот зал, сопровождая маленьких, изумленных и испуганных первокурсников. Сколько раз она назначала здесь отработки шалопаям и сколько раз они спорили с ней и пытались подшутить, пока неусыпный Джеймс не устраивал им взбучку.
Столько воспоминаний, от которых сейчас остались лишь стены и тихий шорох усталых голосов.
Лили опустилась на скамью с самого края стола. Сидеть в центре, осознавая, сколько вокруг пустоты, было невыносимо.
Питер сидел чуть поодаль, совсем подавленный, с запавшими, словно заплаканными глазами, и нигде не было видно Элизы. Так же, как и не было Эмили, Сириуса, Беаты и многих других.
Джеймс повернулся к друзьям и пошел спиной вперед, приложив палец к губам. Ремус вопросительно приподнял бровь.
Сохатый дошел до Питера, взъерошил ему волосы, опуская свою огромную лапищу прямо тому на макушку и что-то тихо сказал, наклонившись к самому уху. Питер встрепенулся и посмотрел в ответ благодарно. Потом скользнул блеклым взглядом по друзьям и неуверенно начал перебираться к ним поближе. Лили ему вымученно улыбнулась.
— Честное слово, если так пойдет, я предпочту ужинать в спальнях, — тихо сказала она, глядя в пустую тарелку и в свое отражение в ней.
— Ты не можешь, — Джеймс придвинул к себе блюдо с индейкой и судя по всему собрался съесть ее в одиночку. — Что? Все равно никого толком нет.
— Почему я не могу, Джеймс? — надавила Лили.
— Потому что ты — староста. Ты пример для подражания. Ты лидер. Лидеры не имею право ныть, лидеры должны вести людей за собой. Если захочешь поплакаться, то я к твоим услугам, — Джеймс потянулся к кастрюльке с дымящимся супом. — Но, скажу тебе, здоровый секс гора-а-аздо лучше.
Лили закрыла лицо рукой, Марлин рассмеялась, Ремус фыркнул, а Питер даже немного порозовел.
— Будто я сказал что-то смешное, — хмыкнул Джеймс. — Мы же все здесь взрослые люди! Ты будешь? — он взглядом указал на индейку, потом на Лили.
— Нет. Я не хочу есть.
— Бедняжка.
Ремус вдруг дернул головой.
— Смотрите.
Сириус вошел в Большой зал спокойной твердой походкой. Было видно, что он трезв и вполне прилично выглядит. Он оглядел зал черными впалыми глазами и помрачнел как туча, подумав, наверное, о том же, о чем и Лили. Его глаза остановились
Они скрестили взгляды.
Сириус потоптался на месте, но все же принял мужественное решение и пошел вперед. Взгляд Джеймса смягчался с каждым его новым шагом. Сириус без слов опустился рядом с Марлин и безо всякого интереса окинул глазами еду.
— Ты тоже в отряде голодающих? — вежливо уточнил Джеймс, зорко наблюдая за другом.
— Вроде того, — скучающе ответил Сириус. Он пах табаком и машинным маслом.
— Снова летал над Хогсмидом? Или перебирал кости в своей железяке?
— Да и да. — Сириус помолчал. — Один раз меня почти догнали авроры, но министерство явно не финансирует покупку их метел.
Все за столом притихли, чувствуя, что этот ничего не значащий с первого взгляда разговор, очень важен для Сохатого и Бродяги. И что говорят они о чем-то таком, чего не разглядеть так просто в их словах.
Лили пробила дрожь, и Джеймс мгновенно переключился на нее.
— Ты чего, Лилс?
Лили помотала головой из стороны в сторону. Она вся раскраснелась, будто от дикого волнения, на мгновение вскинула глаза на слизеринский стол, но так быстро уткнулась обратно в тарелку, что Джеймс ничего не успел определить.
— Лилс?..
— Просто… просто не мешайте! Хорошо? — в ее голосе смешалась требовательность и жалость.
Что-то вокруг переменилось, словно некое затаенное во времени событие было готово наконец произойти. Так, как в случае перед хорошей шалостью, за мгновение до ее кульминации.
Лили медленно перекинула ноги через скамью и встала. Нетвердым шагом она направилась в сторону преподавательского стола, не взяв с собой сумки.
— Что происходит? — Джеймс вцепился в полированное дерево стола, но не знал — то ли бежать за Лили, то ли последовать ее просьбе.
— Просто дай ей сделать то, чего она хочет, — сказал Сириус, наблюдая за ней с задумчивым интересом, как за занимательным зверьком в зоопарке. — Она же тебя попросила, доверяй ей.
Слышать от Блэка это было странно, но Джеймс послушался.
Лили медленно поднялась к преподавательскому столу, что-то сказала Дамблдору, заломив руки. Тот кивнул, блеснув очками. Потом подступилась к МакГонагалл, снова что-то сказала и получила в ответ такой же кивок.
Потом Лили повернулась к Большому Залу.
Она выглядела такой маленькой, хрупкой, совсем беззащитной, что Джеймс едва держался, чтобы не ринуться туда, к ней. Но Джеймс напоминал себе, что это его Лили, и ее так просто не возьмешь. Лили же чего-то ждала, но только ей было известно чего.
В зал стекались последние ученики, отзвенели тяжелые часы в холле, и последние горстки студентов рассеялись по своим столам. Среди прочих была и Эмили, и Элиза. Ремус проводил Эмили взглядом, но она прошествовала мимо, не повернув головы, и он со вздохом опустил голову.