А что, если бы
Шрифт:
Но еще большей катастрофой для будущего человечества могло стать разрушение Парижа, являвшегося в ту пору интеллектуальным центром Европы. Штудируя логику Аристотеля, ученые Парижского университета закладывали основы принципиально нового взгляда на мир. Номиналисты уже настаивали на неоспоримой реальности материального мира. Через сто лет после монгольского нашествия именно ректор Сорбонны впервые разработал теорию инерции, введя в научный обиход идеи, легшие в основу великих теорий Галилея, Кеплера и Ньютона. Приход монголов стал бы губительным для прогресса мысли.
Представляется уместным задаться и другим вопросом: сумей никем не остановленные монголы захватить Италию, что стало бы с папой? Удостоился ли бы он высокой чести в знак почтения к духовному сану быть затоптанным в кожаном мешке? Монголы уничтожили халифат, значивший для ислама никак не меньше, чем папство для христианства.
Помимо того, уничтожив Рим, монголы уничтожили бы средоточие связи Европы с ее античным прошлым, иссушив источник вдохновения и сделав невозможным будущее творчество Данте, Микеланджело или Леонардо. Даже случись предкам перечисленных гениев уцелеть во время монгольского лихолетья, необходимость суровой борьбы за выживание едва ли предоставила бы их потомкам возможность посвятить себя поэзии или искусству [126] .
Впрочем, если Данте с его политическим темпераментом и склонностью открыто высказывать свои взгляды при монгольской власти скорее всего пришлось бы туго, военно-инженерному гению Леонардо могло бы найтись применение.
126
Существование русской культуры показывает некоторую спорность этого тезиса. Впрочем, для автора этой культуры, очевидно, не существует.
Конечно, венский наблюдатель ничего не знал о Леонардо, но понимал, что на равнинах Венгрии затаился ужас, способный уничтожить и оставить без надежды на будущее весь его мир. Он всматривался вдаль, держась за рукоять меча и ожидая рокового удара.
Которого не последовало. В начале 1242 года монгольская орда неожиданно ушла. Одна-единственная смерть, случившаяся в тысячах миль от Вены, спасла христианство. Одна-единственная смерть и сама структура монгольского общества заставили непобедимое войско отступить.
Умер Угэдэй. Гуманный и, невзирая на приверженность к пьянству, незаурядный правитель, третий сын Чингиса не только не растерял отцовское наследие, но и приумножил его. Однако превосходя всех по уровню военной организации, в политическом отношении монголы оставались архаическим союзом кочевых племен, связанных личной преданностью своим вождям. Великий хан умер, и обычай требовал возвращения на родину для выборов нового. На пороге западной Европы грозный Субудай остановил наступление и повернул домой.
В Европу монголы больше не вернулись, занявшись на востоке завершением захвата Китая, а на западе — Ирана и арабских земель. В 1284 г. египетские мамелюки столкнулись с монголами в Святой Земле. Монголы потерпели поражение, что стало началом их конца. Продвижение потомков Чингиса на восток остановили японцы [127] и вьетнамцы. Наступал отлив, страшное испытание для всего человечества закончилось.
В Польше и поныне празднуют день 9 апреля как свою победу, объясняя, что сколь бы страшным ни был разгром при Лигнице, именно эта битва истощила силы завоевателей и охладила их наступательный пыл. Потомки павших в Силезии цепляются за иллюзию, убеждая себя, что жертвы не были напрасны и они заслужили торжество. Но доблесть рыцарей не имела никакого отношения к уходу кочевников. По существу, именно монгольское видение мира, та самая сила, что столь неистово гнала степных воинов вперед, заставила их вернуться на родину и спасла Европу. Но произошло это благодаря всего лишь слепому случаю.
127
Хорошо известно, что продвижение потомков Чингиса на восток остановили не японцы, а «божественный ветер» («камикадзе»), разметавший флот Хубилая.
Теодор К. Рабб
Когда бы не столь дождливое лето...
Критическое десятилетие: 1520-е годы
Словно по сговору, именно в 20-е годы XVI века в Европе, как и во всем мире, произошло множество событий,
Теодор К. Рабб, профессор истории Принстонского университета, является автором или редактором таких известных трудов, как «Новая история», «Борьба за стабильность в старой и современной Европе», «Климат и история», «Жизнь в эпоху Возрождения» и «Джентльмен-якобинец». Был главным консультантом получившего популярность и номинированного на премию «Эмми» телевизионного сериала «Ренессанс».
В истории Европы найдется не много десятилетий, столь богатых судьбоносными событиями, как 1520-е годы. В самом начале этого периода Магеллан впервые прошел проливом, получившим впоследствии его имя, а произошедшие тогда же «Стокгольмская кровавая баня» и восстание в Испании определили политическое будущее Скандинавии и Иберийского полуострова. Всего несколько месяцев спустя, в 1521 году, Лютер на Вормсском рейхстаге выказал открытое неповиновение императору Священной Римской империи Карлу V Габсбургу, подготовив почву для окончательного раскола в западном христианстве. За оставшиеся до конца десятилетия годы в Германии разразилась кровопролитная Великая Крестьянская война, Швеция стала независимым королевством, Кортес завоевал Мексику, турки наводнили Венгрию и достигли стен Вены, Генрих VIII, добиваясь развода, проявил упорство, приведшее в итоге к коренным переменам в политической и духовной жизни Англии, а войска Карла V нанесли тяжкий урон европейской культуре, пройдя огнем и мечом по Италии и разграбив Рим.
Многие историки определяют это десятилетие, как поворотное. В зависимости от круга интересов или принадлежности к той или иной школе, исследователи акцентируют внимание на различных тенденциях, обнаружившихся в этот период и получивших развитие в грядущем. Выделяются такие аспекты, как начало Реформации, начало европейских колониальных захватов, новый этап в противостоянии христианства и ислама, в отношениях между государством и церковью, а также окончание эпохи Итальянского Возрождения. Важность всего перечисленного для последующего хода истории не вызывает сомнения. Однако, следует отметить, что вмешательство одного-двух непредвиденных факторов во многих случаях могло повлечь за собой реализацию существенно иных сценариев будущего. Слишком хрупки были в ту пору ростки нового.
Так, например, когда Лютер явился в Вормс, его учение, зародившееся чуть более трех лет назад, еще не получило широкого распространения. За год до того Лютер издал три коротких трактата с изложением своих убеждений. Однако для дальнейшей их популяризации требовались как новые писания, так и завоевание реформатором личного авторитета. В противном случае поддержка религиозных новаций, носившая спорадический характер, могла бы сойти на нет. Среда германских князей, принявших к 1521 году сторону Лютера, далеко не всех захватывала идея религиозных преобразований. Многие использовали религию лишь в качестве прикрытия истинных экономических или политических причин, побуждавших к конфронтации с сюзереном — императором Карлом. Карл, со своей стороны, хотел лишить их религиозного знамени, использовав Вормсский рейхстаг для подавления ереси. Недаром когда Лютер неожиданно исчез через несколько дней после того, как он предстал перед императором, многие решили, что его не укрыли друзья (как это было в действительности), но похитили враги.