А что, если бы
Шрифт:
Питер Пирсон
Успех Священной Лиги
Питер Пирсон является профессором истории в университете Санта-Клара.
Что произошло, если бы двадцатилетний король Франции Карл IX, следуя зову сердца, внял призыву папы Пия и присоединился к Священной лиге [129] — вместо того, чтобы по наущению своей матери Марии Медичи и вопреки настойчивым советам адмирала Колиньи использовать затруднительное положение Испании во благо Франции (и, как рассчитывал Колиньи, на пользу протестантизму)?
129
Священная антитурецкая лига была создана по инициативе папы Пия V 25 мая 1571 года — после нападения турок
Ведь только опасаясь Франции, Филипп II Испанский до 1572 года держал в резерве силы Лиги и не смог развить успех своего флота — блестящую победу над турками при Лепанто. Турки сумели восстановить флот и подавить освободительное движение греческих христиан. Тем временем гугеноты Колиньи вторглись в Испанские Нидерланды, и необходимость вести дорогостоящую войну на два фронта не позволила Филиппу установить господство на Средиземном море.
В 1572 году, когда командовавший войсками Лиги дон Хуан Австрийский (сводный брат Филиппа) смог наконец мобилизовать все имевшиеся у него военные ресурсы, время было упущено. К тому же Франция не отступила от своей антииспанской политики даже после того, как в Варфоломеевскую ночь (24 августа 1572 года) был убит вождь гугенотов Колиньи.
А ведь если бы, как то замышлялось доном Хуаном, усиленная французским рыцарством армия Лиги нанесла удар по мусульманам раньше, это могло бы вернуть Грецию и все Балканы в лоно европейской цивилизации. Таким образом, отказ Карла от вступления в Священную Лигу привел к тому, что балканские христиане оставались под властью Оттоманской Порты еще в XIX веке. Их частые восстания жестоко подавлялись турками и принявшими ислам представителями местных народов. Это превратило Балканы в узел сложнейших противоречий, не разрешенных по сей день и угрожающих спокойствию всего мира.
Росс Хассиг
Эрнана Кортеса приносят в жертву.
Теночтитлан, 30 июня 1521 г.
Одним из важнейших событий 20-х гг. XVI в., безусловно, явился захват испанским конкистадором Эрнаном Кортесом столицы ацтеков Теночтитлана (нынешнего Мехико). Очень часто возникает вопрос: как столь небольшой отряд мог уничтожить целое государство? Ответ заключается в том, что к испанцам, которых, по-видимому, насчитывалось около девятисот человек, присоединилось почти сто тысяч индейцев, желавших покончить с ненавистными ацтекскими угнетателями. Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и эпидемию: занесенная испанцами оспа за год истребила около трети населения Мексики, включая верховного вождя ацтеков. И наконец, Кортес, несомненно выдающийся солдат и человек, умел извлекать выгоду из любых обстоятельств. Ему неизменно сопутствовала удача. Ведь, как отмечает Росс Хасиг, «в ходе конкисты не было недостатка моментов, которые могли стать поворотными». Подобно Александру Великому, Кортес едва избежал гибели в бою, причем спасший его воин сам сложил голову. Попади Кортес в плен, ацтеки почти наверняка принесли бы его в жертву, а попытка испанского завоевания Мексики закончилась бы провалом. Это в очередной раз заставляет вспомнить о том, как много может значить один момент в истории и какую важную роль может сыграть случай.
Другие вопросы не задают почти никогда: что, если бы Кортес погиб и его экспедиция не увенчалась бы успехом? Последовала бы за этим (как предположил в предыдущей статье Теодор К. Рабб) переориентация испанских экспансионистских устремлений на какой-нибудь другой регион, например Северную Америку? Или Испания предприняла бы новое, возможно более успешное вторжение в Мексику? Смогла бы христианская вера совершить то, что не удалось христианскому оружию? Как долго в случае победы ацтеков продолжалась бы практика человеческих жертвоприношений? Какая нация сложилась бы из племен, населявших державу ацтеков? И, наконец, какое влияние оказало бы на политическое развитие Соединенных Штатов соседство с крупным сугубо туземным государством?
Росс Хассиг, профессор антропологии университета штата Оклахома и один из крупнейших специалистов по истории ацтеков, автор многих капитальных трудов, в том числе: «Мексика и испанское завоевание», «Война и общество в древней Месоамерике» и «Ацтекские войны: имперская экспансия и политическое управление».
Перепрыгнув через пролом в дамбе, Кортес и его воины устремились в погоню за бегущими ацтеками, но те неожиданно повернули и напали на преследователей. Путь к отступлению был отрезан, и в завязавшейся кровопролитной схватке ацтекам удалось пленить самого Кортеса и еще шестьдесят восемь конкистадоров. Десятерых пленных убили на месте, а их отрубленные головы перебросили во вражеский стан, дабы посеять среди испанцев страх и уныние. Оставшихся пятьдесят восемь отвели в Великий Храм, который был прекрасно виден с испанских позиций, заставили танцевать перед статуей бога войны, Уицилопочтли, а потом, одного за другим, принесли в жертву. У пленников вырвали
Последним актом этого великого завоевания стало падение столицы ацтеков 13 августа 1521 г., когда, одолев последние оборонительные сооружения, испанцы ворвались в Теночтитлан. Еще четверо суток союзные конкистадорам индейцы продолжали тысячами истреблять жителей и грабить лежавший в руинах город. Но предыдущий ход событий вовсе не гарантировал того, что все непременно обернется именно таким образом. Не раз и не два неудачное решение, ошибка или просто случайное стечение обстоятельств грозили привести поход к совершенно иному завершению.
Первым европейцем, достигшим побережья Центральной Америки, был Франциско Эрнандес де Кордова, высадившийся в 1517 г. на полуострове Юкатан. Оттуда он был вытеснен племенами майя, в кровавых стычках с которыми понес большие потери. В 1518 г. последовала вторая экспедиция, под руководством Хуана де Грихальва. Де Грихальва, также столкнувшись с индейцами майя, обогнул Юкатан и, обследовав побережье нынешнего штата Веракрус, встретился с ацтеками. Еще до возвращения Грихальвы губернатор Кубы, Диего Веласкес, дал Эрнану Кортесу разрешение организовать третью экспедицию. Когда губернатор передумал и попытался отстранить Кортеса от командования, тот не подчинился. Он самовольно поставил паруса и в начале 1519 г. добрался до Юкатана во главе отряда в 450 человек. А ведь сумей губернатор воспрепятствовать отплытию Кортеса, мексиканский поход оказался бы сорванным, еще не начавшись.
Ускользнув от Веласкеса, Кортес последовал курсом своих предшественников и, в конце концов, достиг места стоянки Грихальвы, в районе центральной части Веракрус. Туда прибыли представители ацтеков с провизией и дарами, но после того, как Кортес отказался переместить лагерь, они удалились. А ведь если бы ацтеки вместо посольства сразу выслали против испанцев сильное войско, те, скорее всего, были бы истреблены.
Но этого не случилось, что позволило Кортесу завязать отношения с местным племенем тотонаков и заключить с ними союз. Держава ацтеков, господствовавшая над многими мексиканскими племенами, сколачивалась военной силой и держалась на страхе. Однако в ней отсутствовали какие-либо имперские учреждения. Местное управление всецело оставалось в руках племенных вождей, среди которых, естественно, были и те, кто не питал любви к угнетателям. Прибытие испанцев предоставило тотонакам возможность свергнуть иго ацтеков, и они не преминули ею воспользоваться.
Исследовав побережье и установив контакт с местными жителями, экспедиция выполнила задачи, изначально ставившиеся перед ней губернатором, и многие ее участники выразили желание вернуться на Кубу. Осуществи они это намерение, у Кортеса просто не осталось бы достаточных сил для продолжения похода. Однако Кортесу удалось избежать такого исхода. Основав город Вилла-Рика-де-ла-Вера-Крус (в нескольких милях к северу от современного порта Вера-Крус), он, именем короля Испании Карла (он же император Карл V), назначил городской совет. Совет, в свою очередь, провозгласил основание новой колонии, на которую не распространяется власть Веласкеса, и выбрал Кортеса королевским капитаном. Чтобы легализовать свои сомнительные полномочия и заручиться королевской поддержкой, Кортес отправил в Испанию корабль, груженный полученным от туземцев золотом. Затем, чтобы удержать ненадежных спутников от дезертирства, он приказал пробить днища оставшихся судов, не оставив людям другого выбора, кроме как следовать за ним. После этого Кортес оставил в форте Вера-Крус гарнизон (по разным сведениям от 60 до 150 человек), а сам с тремястами испанскими солдатами, сорока или пятьюдесятью тотонаками и двумястами носильщиками двинулся в глубь континента.
На пути к Теночтитлану испанцы столкнулись с небольшим отрядом воинов из народа тласкала, устремились в погоню и угодили в засаду. Наличие огнестрельного оружия позволило им отбить натиск тласкалатеков. Но те окружили конкистадоров и непрерывно атаковали их на протяжении нескольких дней. Припасы испанцев подходили к концу, многие воины были ранены, и, таким образом, судьба экспедиции вновь повисла на волоске. Однако Кортес и здесь сумел найти выход: он завязал с тласкалатеками переговоры и из врагов превратил их в союзников. Вожди Тласкалы пошли на этот союз, поскольку уже давно вели с ацтеками, значительно превосходившими их числом, кровавую войну. Неминуемое поражение в этом неравном по силам противостоянии было для тласкалатеков лишь вопросом времени. Однако с появлением конкистадоров у них появилась надежда переломить ход событий. Испанские пушки, кремневые ружья, именуемые аркебузами, арбалеты и всадники в стальных доспехах могли скомпенсировать недостаток численности. Ударная мощь конкистадоров создавала возможность прорыва вражеских линий. Правда, самих испанцев было явно недостаточно, чтобы ринуться в образовавшиеся прорывы, но тласкалатеки обладали необходимыми для того людскими ресурсами. Союз Тласкалы и конкистадоров представлял собой внушительную военную силу.