А этот пусть живет
Шрифт:
Советник немало удивился, узнав в поверженной молодой женщине посетительницу "Сакли" и "медсестру" из "Феррари". Но изумлению его просто не было предела, когда он увидел Огонька - причем в абсолютно мертвом виде!
– Идем отсюда, - быстро сказал он бригадиру, и подельники скоренько покинули здание.
Гангут выглядел совершенно потерянным.
– Теперь нам хана, - объявил он.
– Почему?
– бодро спросил Окунь.
Смерть Огонька вновь заставила его пересмотреть свои планы. Теперь, когда главная опасность
А отчего тот погиб и при чем здесь эти двое из "Сакли" - конечно, любопытно, но не жизненно важно. Важно, что Огонек погиб.
– Потому, что белобрысый окочурился, - последовал тем временем мрачный ответ бригадира.
Нахмурился и Окунь:
– Ну да, тот самый Эдик...
Сейчас было самое время остановиться, выйти из рискованной игры, придумать подходящее объяснение всему случившемуся и изложить его по телефону Прохору, а потом осуществить свою голубую мечту об отдыхе вместе с матерью на песчаном берегу у лазурного моря...
Но шестеренки в голове у Окуня уже закрутились в обратную сторону.
– Поехали на квартиру, где ты Финка брал, - решительно сказал он.
В глазах бригадира засветилась надежда:
– А оружие?
– Теперь придется захватить.
В Сокольники балаковцы прикатили на "Волге" Советника. На ней он не ездил лет восемь, и машина все это время пылилась в его гараже. Казалось, место ей на свалке, но Гангут сумел привести антиквариат в чувство за какие-нибудь полчаса.
– Окна квартиры помнишь?
– спросил Окунь бригадира, когда они оказались у нужного дома.
– Да, темно в них. Подождем, посмотрим?
– Нет смысла тянуть. Пошли. Кстати, когда ты вчера уходил, дверь на ключ закрыл?
– Нет, просто захлопнул. Но ключи у меня все равно с собой. Войдем в любом случае, проблем не будет.
У квартирных дверей Гангут с минуту постоял, прислушиваясь.
– Пойдем, - не выдержал Советник, - а то соседи высунутся.
– Он вытащил оружие.
Бригадир медленно зашел в квартиру. За ним последовал Окунь.
Гангут зажег в прихожей свет.
– Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, - констатировал он и проследовал в комнату.
– Да, вроде как все на своих местах. Что искать будем?
– Финк ведь ничего с собой не брал? Никаких документов, так?
Бригадир кивнул:
– Вообще ничего. Только то, что было при нем в постели.
– Человек, сдавший кассира, - безусловно из его ближайшего окружения. Имя этого деятеля наверняка есть в телефонной книжке Финка.
– Значит, ищем книжицу?
– Да. И вообще...
– Окунь неопределенно покрутил в воздухе рукой.
–
– Была у него такая, вся из себя...
– Не девочка по вызову?
– Нет, - твердо сказал Гангут, - она совсем по-другому держалась. Да я о ней сегодня уже тебе говорил.
– Давно ты их в последний раз встречал?
– Месяца три назад.
– Подходящий объект, - задумчиво произнес Окунь.
– А зовут ее как?
– Да я ж говорил: не помню. У меня на эти имена, блин... напасть прямо...
– Ну, ладно, давай за работу.
– Он подошел к гардеробу и, растворив двери, удивленно воскликнул: - Э-э! Да здесь одна женская одежда!
– Что это значит?
– Это означает, что здесь проживала именно женщина Финка, а не он сам. Нам надо искать то, что поможет установить ее личность.
За час они перерыли всю квартиру, но ни документов, ни записных книжек не нашли. Не обнаружили вообще ничего такого, что помогло бы им выйти на след Финка или его подруги.
Советник подумал, что, может, это и к лучшему - неудача приближает его отдых на берегу лазурного моря. Но подумал почему-то с грустью.
А Гангут совсем потух, и Окуню было на него даже больно смотреть. Бригадир же, наоборот, искал взглядом глаза Советника в надежде, что в них промелькнет некая гениальная мысль, которая подскажет выход из безнадежного положения.
Но Окунь ничем порадовать подельника не мог и перевел взор на красочный плакатик над ночным столиком у широченной кровати. Плакатик этот был почему-то разорван, будто кто-то в ярости пытался сорвать его со стены, но сумел отодрать только небольшой фрагмент.
Туда же вперил взгляд и бригадир. И вздрогнул.
– Это она!
– заорал Гангут.
– Тише, - осадил его Советник.
– Кто - она?
– Баба эта, что с Финком в ночном клубе гуляла. Вот ее-то я и видел с ним три месяца назад. Да и раньше тоже видел.
– Александра Ликина, - прочел Окунь.
– Пьеса "Цезарь и Клеопатра"... Черт, название театра оторвано... И дата тоже...
– Точно она!..
– разве что не прыгал от радости Гангут.
– И я тебе скажу, Советник: в жизни эта бикса ничуть не хуже.
Окунь порылся в своей записной книжке и набрал номер телефона:
– Привет, старый хрен!.. Да, это я... Так всегда бывает: то один занят, то - другой. Ну, ничего, еще свидимся... Веня, у меня к тебе небольшая консультация. Ты ведь у нас - профессиональный театрал. В каком московском театре ставилась пьеса "Цезарь и Клеопатра"?.. Ну, в последние лет пять... Может, и гастроли, точно не скажу... Вот как!... А там играла некая Александра Ликина?.. Отлично! Веня, мне надо срочно ее найти, а у меня в этом театре никаких знакомств нет... Ну, попробуй... Позвони мне сразу на мобильник...
– Он разъединился и повернулся к Гангуту: - Если она зарегистрирована в Москве, мы ее легко без посторонней помощи найдем, если - нет, возможны проблемы.