А этот пусть живет

Ефремов Валерий Сергеевич

– Сергей, - не без раздражения буркнул Костя.

– Он здесь на работе, верно? Мне кажется, что этот ваш Сергей настоящий сыщик. Не ест, не пьет, не спит, не веселится, пока преступление не раскроет и не посадит кого-нибудь за решетку.

– Это так. Но сегодня он, как видите, с девушкой - и значит, на отдыхе.

– Но, возможно, твой коллега это делает для маскировки. Иначе почему он на меня все время смотрит?
– несколько, как показалось Косте, нервно спросила Саша.

– Нравитесь вы ему, наверно, - улыбнулся Митин.
– И я вполне могу его понять.

Подошел

официант, протянул каждому из них по экземпляру меню и тут же удалился.

– Ты взятки берешь, Костя?
– непринужденно осведомилась Ликина, изучив меню.

– Да вроде как не за что, - несколько смутился старший лейтенант.

– Вот как? Что же это за работа такая, если за нее взятки не дают? Значит, она никому и не нужна!

Обиженный Костя теперь легко перешел на "ты":

– А ты взятки брала? Когда актрисой работала?

– Я - женщина, милый мой. А женский удел - не брать, а давать. А впрочем, ты прав: лицедейство - ремесло, совершенно никчемное. Но я не об этом... Я к тому, что на одну твою зарплату красивую, знающую себе цену женщину в стоящий ресторан не пригласишь. Смотри, какие здесь цены, - она покрутила в руке картой напитков и блюд, - вполне столичные.

Митин уже успел в этом убедиться, просмотрев меню, но ответил с подчеркнутой уверенностью:

– Чтобы выпить и закусить, у меня денег хватит.

– Уж вижу, что на цветах сэкономил, - кивнула она на вазу на их столике с завядшим букетиком, который администрация ресторана забыла обновить.

Митин теперь смутился по-настоящему:

– Я сейчас схожу куплю.

– Да ладно... Ты меня извини, Костя. Это все от моей избыточной вредности и порочности. Уж больно противная я тетка.
– Саша полезла в свою сумочку.
– Давай я тебе на всякий случай двести баксов дам. А то я привыкла ко всяким там разносолам.
– Она положила две купюры в нагрудный карман его пиджака и ласково добавила: - Расслабься, Костя, все в порядке. Между друзьями счетов не бывает.

Саша сделала это так естественно, что Митин, хотя и испытал в данный момент некоторую неловкость, быстро пришел в прекрасное расположение духа. Ведь денег и вправду могло бы не хватить, если бы дама захотела деликатесов.

– Я тебе с получки отдам, - уверил он спутницу.
– Что ты пить будешь?

– Мне коньяк. Только возьми молдавский - все остальные марки у нас подделывают.

– По сто?

– Да будет тебе! Бери сразу бутылку - к чему официанта лишний раз гонять.

Эдакая молодежная безбашенность речей Саши, по мнению Кости, как-то не вязалась с ее изысканным вечерним, видимо, чрезвычайно дорогим нарядом длинное, но открывающее плечи и сильно декольтированное платье на бретелях глубокого малинового цвета и золотая цепочка с крестиком. Но все это его нисколько не коробило, а даже придавало девушке дополнительное очарование.

Несмотря на декларированную ею склонность к разносолам, Саша ограничилась рыбным ассорти да фруктами и совершенно отказалась от горячего.

Митин же полагал: раз башли есть, то ограничивать себя в жратве не стоит. Он заказал и шашлык, и мясное ассорти, и салат "Столичный", и помидоры

под майонезом, и даже селедку, которая к коньяку вроде бы не идет, но уж очень она хорошо смотрелась на соседнем столике.

Они подняли рюмки, и Саша неожиданно сказала:

– Если не возражаешь, первый тост будет мой.

Митин терпеть не мог произносить всякого рода приветственные речи, поздравления и, соответственно, тосты, и инициатива спутницы его очень порадовала.

– Итак, он будет очень короткий - за взаимную любовь!

– Поддерживаю!
– весело отозвался старший лейтенант.

– А знаешь, почему я его предложила?
– Она выжидательно посмотрела на Митина.

– Ну, в общем, понятно...
– замялся опер.

– Не уверена. На всякий случай поясню. Я люблю тебя, Костя.

Старший лейтенант, не в силах поверить, что это происходит наяву, затаил дыхание и проглотил язык.

– Как увидела тебя, так сразу и втюрилась по уши, - продолжала Саша раскрывать подоплеку своего тоста.
– Или, скажем осторожнее, ты мне очень понравился. Хотя, по-моему, это одно и тоже. Так вот, я рассчитываю на взаимность. Теперь все понятно?

Опер молча мотнул ошалевшей головой в утвердительном смысле. После чего они опрокинули свои рюмки в рот, причем оба залпом.

Какое-то время пара провела в молчании: Саша, съев ломтик лимона, затягивалась сигаретой, а Митин наворачивал шашлык - любовное признание красивой женщины способствовало его аппетиту.

Александра Ликина, так и не дождавшись от нечуткого старшего оперуполномоченного ответного тоста, обернулась в сторону музыкантов:

– Играют блюз, моя любимая мелодия.

На этот раз Митин оказался сообразительней и пригласил женщину на танец. Он плотно прижал Сашу к себе, и ее тело охотно подчинилось его воле.

– Это правда?
– наконец решился опер среагировать на тост актрисы. То, что ты сказала за столом?

– Да, - просто ответила она.
– Зачем мне лгать?

– Я тебя тоже люблю, - объявил Митин.
– Еще когда увидел тебя на афише, сразу и влюбился.

– На афише?..

– Да, на старой афише, где ты была изображена в роли Клеопатры.

– Где же ты видел такую афишу?

– У одного замечательного поэта. Твой образ его вдохновляет на создание стихов.

– О, боже! Я более чем польщена! Ты, надеюсь, эти его стихи записал?

Митин затушевался:

– Ну... Они приобщены к делу, - брякнул он ни с того ни с сего.

– К какому делу?
– встрепенулась она.

– Да все к тому же... По которому мы к тебе с Серегой приходили.

– А...

– Я все хотел спросить тебя: почему ты ушла из театра?

Ликина ответила не сразу.

– Это типовая история о несчастной любви, и мне не хотелось бы сейчас вспоминать о том, что случилось...

– Но теперь-то все позади?
– голосом, полным надежды, спросил Митин.

– Да... Кажется, да.
– Она подняла на него прекрасные, но отчего-то светящиеся тревожным блеском глаза.
– Мне нужен... Мне нужен очень верный друг, Костя.

– Он перед тобой, - немедленно отозвался старший лейтенант.