А мы любили
Шрифт:
– Перизат, у внучки своя семья, своя жизнь. Что ты заладила?
– попытался успокоить жену Гариф.
– Спасибо, папа, - улыбнулась отцу Джамиля.
– Ну да, как всегда, я плохая, ты - хороший, - фыркнула женщина.
– Посмотрите на нее, снова сидит грустная, ни слова не проронила за весь вечер. Эх, зря вы тогда развелись. Ой зря. Говорила я тебе, не гневи Бога, не напрягай Даника. Это же ты все хотела развод, а он держался до последнего, пока не махнул рукой.
– А что ты его защищаешь, мам?
– вступилась за старшую сестру Галия.
–
– прищурилась Галиюша.
– Да кому сейчас нужны архитекторы? Ни кола ни двора! Ты еще называла его чертежником.
– Да, я ошибалась. Признаю, - положив руку на сердце, призналась мама.
– Но Даниал доказал, что он мужик, построил бизнес, дом. Ни Джамиля, ни дети ни в чем не нуждалась.
– У меня вообще-то тоже была карьера. И неплохая. У меня было имя, - бесцветно произнесла Джамиля, подняла бокал с соком и сделала несколько мелких глотков.
– Было. Но ты сама захотела уйти. А теперь где твоя карьера? Сейчас вон, - жестикулировала мама, - всем молодых подавай на экране. – А так, жила бы сейчас с Даником, была бы как у Христа за пазухой.
– Знаешь что, мама, - с грохотом опустила бокал на стол.
– Твой любимый бывший зять сделал ребенка еще до развода. Это сын. Ему сейчас год. И его мать - помощница Даниала - Риана.
В комнате воцарилось гробовое молчание. Все уставились сначала на Джамилю, а потом перевели взгляд на Перизат.
– Я тебе говорила, что ты слишком близко подпустила эту девку, - покачала головой хозяйка дома.
– Я предупреждала тебя, что таких молодых и красивых не надо даже на порог пускать. Было в ней что-то отталкивающее. А ты…
– Ну что ж, радуйся. Наконец, я признаю, что ты была права, а я - дура, - развела руками Джамиля.
– Я так не говорила. Но сколько раз мы пытались вывести тебя из твоего состояния?!
– воскликнула мама.
– Как сейчас модно говорить: депрессия. О, Аллах! Моя мама в сороковых двоих маленьких детей похоронила и что? Впала она в депрессию? Нет! У нее не было на это времени, потому время тяжелое, шла война, а в тылу надо было работать на заводе. Там не до соплей было. Это вы неженки: хандра, депрессия, неврозы. А тогда - слезы вытерла, ноги в руки и пошла за станок.
Джамиля молча слушала маму, а когда та закончила, она медленно поднялась, поставила кулаки на стол и чуть, наклонившись, посмотрела на Перизат и процедила:
– А ты, мама, когда-нибудь хоронила своего ребенка, м? Ты знаешь, что такое выносить, родить, воспитывать, довести его до совершеннолетия, а потом похоронить в девятнадцать? Ты знаешь, что чувствует женщина, которая в последний раз видела сына за полгода до его смерти? Молчишь? Да потому что нечего тебе сказать. Ты не знаешь, какого это ложиться спать и хотеть умереть, только чтобы не чувствовать больше боли. Хотеть к нему, пусть для этого надо убить себя. Не знаешь ты ничего. Поэтому не тебе говорить об ажеке, которая похоронила детей и пошла на
Отодвинув стул, Джамиля направилась в прихожую. Перизат схватилась и за сердце, и за голову, причитая, что у нее поднялось давление. Инкар подбежала к матери, схватила салфетку и стала размахивать ею, а Галия пошла за сестрой.
– Джама, подожди!
– крикнула она ей вслед, но та быстро запрыгнула в балетки, открыла дверь и вышла из квартиры. Галиюша метнулась следом.
Вылетев из подъезда, Джамиля вытерла пальцами слезы и выровняла дыхание. Мама всех любила поучать, но вот старшей почему-то всегда доставалось больше.
– Джама!
– окликнула ее Галия.
– Не обращай внимания. Перебесится и успокоится.
– У меня нет никакого желания приезжать и выслушивать мамины нотации. Уехать бы куда-нибудь на необитаемый остров, чтобы никто меня не нашел. Ни мама, ни бывший муж, ни его любовница.
– Ты что встречалась с ней?
– удивилась сестра.
– Да. Много интересного узнала.
– Какой ужас, - покачала головой Галия, а потом вдруг прозрела.
– Слушай, а езжай-ка ты на нашу новую дачу. Помнишь, я тебе говорила, что мы купили домик. Место - шикарное: покой, зелень, горы, яблоневые сады, речка. И никто тебя там не найдет.
– А как же вы?
– Мы же улетаем в Турцию.
– Да, точно, - кивнула Джамиля.
– Я забыла.
– Поэтому соглашайся. Там тихо, спокойно. Если что есть конный клуб.
– Я боюсь лошадей с детства.
– Ой точно, - посмеялась Галия.
– Ну тогда там есть яблоневый сад. И красивые закаты-рассветы.
– Беру, - улыбнулась Джамиля.
– Надо сменить обстановку.
– Кызым (доченька), - из подъезда вышел Гариф. Он обнял дочь, которая уже сама была бабушкой и погладил по голове.
– Не злись на маму. Она за тебя переживает. Она тебя любит. Просто у нее манера общения такая.
– Господи, папа, и как ты с ней уживаешься?
– Джамиля провела ладонью по его щеке.
– У меня нет выхода, - пожал плечами он.
– Но ты приезжай, хорошо? Хотя бы ради меня.
– Ради тебя приеду, папа, - посмотрела в глаза отца Джамиля. За столько лет она уже и забыла, что они не родные.
Глава 10. Вы с мамой что?
Несколько дней спустя
– Привет, пап.
– Привет, дочь.
Даниал привстал, приветствуя Камелию, приобнял и поцеловал ее в щеку. Дочка была очень похожа на мать, только цвет волос унаследовала от отца. В целом, характером отличалась боевым, за словом в карман не лезла и даже могла осадить, в том числе и его. Мужчина все еще помнил, как его кровинушка - малышка, которой казалось только вчера было пять лет, кричала на него, когда узнала про ребенка от Рианы. Тогда он на себе ощутил весь гнев Камелии и увидел всех ее демонов. Сейчас она успокоилась, но обиду из сердца все еще не отпустила.