А мы любили

Султан Лия

“Это у нас Ками танцует медляк с нашим новым родственником. Ладно-ладно, это муж ее - Малик.

– Привееет!
– помахала прекрасная невеста.

– А здесь танцуют мама с папой, помашите тоже.

– Закирка, не смущай меня, - улыбнулась Джамиля, сжимая ладонь мужа. Его же рука лежала на ее талии.

– Ма, я потом покажу это друзьям, - он переключил камеру на фронталку

и на экране появилось его лицо.
– Смотрите, какие у меня предки молодые. Папа, - показал пальцем на отца, - мама. Красотка да? Не скажешь, что мать.

– Зак, ну всё, - засмеялся отец.

– Э ладно. Стеснительные какие, - хмыкнул Закир и запись остановилась”.

Сделав глубокий вдох и бросив мобильный в сумку, Камелия вышла из автомобиля и направилась к высотке, в которой жила мама. Собственно, девушка ожидала, что увидит ее именно такой - снова раздавленной и заплаканной. Но что делать, она уже привыкла.

– А где Селин?
– растерянно спросила Джамиля, увидев Камелию без малышки.

– Отвезла к свекрови, - ответила она, разуваясь.

– А почему с собой не взяла?

– Чтобы ты ее не напугала, - на ходу поцеловала мать и зашла на кухню.

– Каким образом я могла ее напугать? Селин любит меня, - голос дрожал от обиды.

– Ма, ну что ты в самом деле? Посмотри на себя, - развернувшись к ней, Камелия взмахнула рукой.
– У тебя глаза красные, лицо опухло. И я знаю почему.

– Откуда?

– Папа звонил. Попросил к тебе приехать.

– Даже так?
– Джамиля медленно опустилась на стул.
– Натворил дел, сбежал и прислал тебя.

– Он беспокоится о тебе, - возразила дочь.

– Да-да. Он обо мне так беспокоился, что сделал ребенка на стороне, - воскликнула Джамиля.

Камелия и бровью не повела, только подошла к столешнице, взяла в одну руку кружку, в другую - пузатый белый кувшин и налила матери воды. Джамиля следила за движениями дочери и недоумевала: почему она молчит?

– На, выпей, - велела, поставив чашку перед ней.

– Что вообще происходит?
– сглотнула Джама.
– Ты же даже не удивилась. Ты что, - ее брови поползли вверх, - все знала?

Камелия села напротив и сложила руки в замок на столе.

– Ты про папиного сына? Да. Я знаю.

– Как давно?
– за грудиной сильно жгло.

– С марта.

– Ты видела этого мальчика?

– Нет, конечно! Зачем? Он мне никто.

– Он - твой брат, - пробормотал Джамиля. – Единокровный.

– Он мне никто, - с нажимом повторила Камелия.

– Почему ты не сказала мне?
– сокрушалась мама.
– Почему скрыла?

– Чтобы что?
– воскликнула она.
– Еще одного твоего нервного срыва я бы не вывезла. Спасибо, я уже отнимала у тебя с боем таблетки, а папа - нож.

– Как?
– голос дрожал.
– Как ты узнала?

– Помнишь мою одноклассницу Свету? Она сейчас в Астане живет. Она видела папу с ребенком в парке и сразу позвонила мне. Ну а я - папе.

– И что ты ему

сказала?

– Что он козёл, - пожала плечами дочь.

– Прямо так и сказала?
– выпучила глаза Джамиля.

– Нет, конечно. Он все-таки мой отец. Но мы сильно поругались, и он попросил ничего тебе не говорить. Обещал, что сам скажет. Но как я поняла, не сказал.

– Трус, - Джама схватилась за голову.
– Он спал с Рианой. С девчонкой, которая спокойно заходила в наш дом, улыбалась мне, сочувствовала.

– Она сука, - выплюнула Камелия.
– И где ты нашла девчонку? Ей же точно за тридцать. Кто же знал, что мы пригрели змею на груди. Ты ей доверяла, а она увела у тебя мужа.

– Господи, - прошептала Джамиля, сложив ладони в молитвенном жесте и прижав их к губам, - я сошла с ума, а твой отец пошел налево.

– М-да, - фыркнула Камелия.
– От папы я такого не ожидала. Думала, вы вместе проживете до самой смерти. Не думала, что буквально до смерти одного из нас.

– Ками, - прошипела Джамиля.
– Ты что такое говоришь?

Камелия долго не отвечала, но во взгляде дочери было столько невысказанного и горького, что Джамиля испугалась.

– Не бери в голову, мам, - отмахнулась она.
– Ты же знаешь, у меня специфическое чувство юмора.

– Нет, скажи, - надавила Джамиля.
– Я же вижу, что ты что-то не договариваешь. Поговори со мной.

Она протянула руку и накрыла ладонь дочери. Камелия еле слышно хмыкнула посмотрев на их пальцы - длинные, ровные, изящные, как у пианисток. И вообще они были очень похожи внешне, хотя характером Камелия пошла неизвестно в кого - жесткая, острая на язык, принципиальная. В те темные дни только на ней все и держалось.

– Я была зла на всех, - Камелия прикусила губу.
– Ненавидела того человека, который сбил Зака. Злилась на Бога за то, что забрал нашего мальчика так рано. На папу…за то, что закрылся и забухал. На тебя.

– На меня?
– переспросила Джама.

– Да. Я не могла до тебя достучаться. Никто не мог: ни папа, ни ажека (бабуля), ни аташка (дедуля), ни тети. Ты так глубоко погрузилась в свое горе, что никого не подпускала, - глаза девушки наполнились слезами.
– А я не понимала, почему ты меня не слышишь? Я же тоже твой ребенок и я жива. Думала: неужели она любила его больше, чем меня, потому что он мальчик? Эгоистично, но всё же.

Джамиля встала, подошла к дочери, обняла ее за плечи и погладила по голове.

– Моя девочка, моя родная, я люблю тебя и никогда не делила вас.

– Известный факт: между дочкой и сыном, мама будет больше любить сына.

– Это неправда. Я люблю вас одинаково сильно, - она говорила искренне, хотя звучало это, как оправдание.
– Но ты права - я не смогла справиться. Потому что нет ничего страшнее в этой жизни, чем хоронить своего ребенка.

– Знаю, мама, - Джамиля приласкала дочь и погладила по щеке.
– Поняла это, когда родилась Селин, и уже не злюсь…на тебя. А вот папа…