А мы служили на крейсерах

Annotation

Минувшее столетие не зря окрестили "крейсерским веком" - эти универсальные корабли принимали самое активное участие в обеих Мировых войнах, сражаясь на всех океанах и превратившись в становой хребет флота. И сегодня крейсера являются самыми крупными, мощными и грозными кораблями после авианосцев, а с появление крылатых ракет стали смертельно опасны даже для "повелителей океанов".

В этой книге собраны истории о людях, служивших на этих крейсерах, написанные с грустью, юмором и теплом.

Борис

Васильев

Непридуманные истории

Диверсант

Главкомовская стрельба

Военная тайна

Пехота

Детали

Адмирал

Танкист

Помоха.

Кто сказал что флот не пьет?

Еще два случая

Главкомовская стрельба - 2

Про политработников

Отловленный

Рассказ первый

Рассказ второй.

Рассказ третий.

Рассказ четвертый.

Рассказы

8 ноября 1969 года

42 крючка.

Анабазис.

Босфор.

Боцман.

Братство.

Бычки.

ВЭЖ.

Геморрой.

Дед мороз и молодочка.

Инглиш.

Эх, инженеры.

Иуды.

Кот.

Командир.

КРБГ.

Лисс.

Мудрый как змей.

На рейде.

НГ.

Обезьяна.

Неглавкомовская стрельба.

Остановите музыку.

Невезение.

ПДСС.

О службе морской, о жизни такой.

Плотников.

Правила плавания.

Связь.

Пропущенное.

Секретные материалы.

Сосиски в томате.

Спирт.

Спорт, сука.

Тесть.

Шутка.

О национальной гордости чувашей.

Не вызовут...

"Четыре года рыскал в море наш корсар".

notes

Борис Васильев

А мы служили на крейсерах

Крейсера, крейсера...

Крейсера, крейсера... Впервые увидев вас одиннадцатилетним мальчишкой - c центральной городской горы - спустившись по матросскому бульвару на площадь Нахимова - я кажется с первого вздоха влюбился в ваши хищные темно-серые корпуса, приплюснуто сидевшие в зеленой воде Севастопольской бухты. Довоенные еще "Слава" и "Ворошилов" - и новые - тогда "Кутузов", "Ушаков", "Жданов", "Дзержинский".

А потом, первый раз оказавшись на сигнальном мостике во время ночного выхода в море, - моя душа замерла от счастья этого беззвучно-стремительного полета по лунной дорожке, в той магической тишине крейсерского хода, когда, приглушенный удаленностью палуб и надстроек, шум нагнетающей вентиляции котельных отделений воспринимается как шум тока крови могучего организма, а отдаленные команды и доклады ГКП - как мысли, стремительно пробегающие в голове этого организма, всего лишь фоном, который не слышит сам организм, и остается лишь восторг своей силой, своей способностью заглянуть за горизонт...

Счастье и восторг полета...

Крейсера, крейсера…

Навсегда останутся в моем сердце стремительный всплеск ваших надстроек, сюрреалистическими ладьями выраставших из чисто отдраенных палуб… Останется

грозная мощь башен главного калибра, с маслянисто-шипящим шорохом броневых дверей.

Останется блестящая отточенность службы, с ее казалось бы ненужными - для постороннего человека - формальностями, вызывающими у непосвященных только недоумение...

И в этом - правда и суть ваша, крейсера...

Нет мелочей… Ведь и у птицы свободный полет возможен, если есть все перья...

Ах, как вы летели над морем, мои крейсера...

И вас нет... И нет флота...

Хотя может быть многие думают по-другому…

А я иногда - очень редко - еще лечу вместе с вами над застывшей полосой лунного света, туда, за горизонт, за пределы возможного, со сжимающимся от восторга сердцем, и чувством, что все еще впереди, и счастье, и жизнь, и дорога…

Крейсера, крейсера…

Борис Васильев

Непридуманные истории

Диверсант

Есть на крейсерах такая вахта - вахтенный офицер на якоре. Главновстречающий и провожающий плавсредства, подающий команды по кораблю, и вообще мальчик для битья - в некоторых случаях……

Был у нас уникум - офицер по снабжению Пульман Семен Семенович. Молдаванин. У них, у молдаван вообще интересные фамилии, у меня в богом проклятых 90-х служил например матрос Попа. А этот был Пульман. Но это к слову.

Габаритов Семен Семенович был соответствующих должности, то есть в поясе где-то 64–68 размера при росте 160. Трудно ему было - но на вахте якорной стоял - должность - то каплейская, над ним еще помощник третьего ранга…

Ну вот. Стоял крейсер на 2-х бочках - напротив госпиталя. Ночь, соответственно пароход спит, вахтенный офицер тоже подремывает, сладко переваривая зажаренную по спецзаказу курочку, дежурный где-то в низах, на обходе, тишина, покой.…Дремал Семен, конечно же, в рубке дежурного у правого трапа, на левом - вахтенный, все путем.

А в это время, один из подгулявших офицеров, не найдя себе объекта - или субъекта приложения сил, и будучи изрядно врезавши, решил вернуться на корабль. Судьба моряка занесла его на Корабелку, время позднее, транспорт не ходит.…Куда?.. на госпитальную! Как эта святая мысль пришла ему в голову…

Прошел он через госпиталь - благо офицеров в форме туда пускали в любое время, и вышел на причал. Корабль - вот он, рукой подать, стоит, родной, светится огнями.

Стал наш герой пытаться обратить на себя внимание. Кричал, свистел - ну не знаю я, что он там еще делал - тщетно. Спит пароход. Не исключено, что командир вахтенного поста и слышал - да мало ли кто там, на стенке - тем более в госпитале шумит. Может псих. Пошумит - пошумит - санитары успокоят.