Шрифт:
Annotation
Минувшее столетие не зря окрестили "крейсерским веком" - эти универсальные корабли принимали самое активное участие в обеих Мировых войнах, сражаясь на всех океанах и превратившись в становой хребет флота. И сегодня крейсера являются самыми крупными, мощными и грозными кораблями после авианосцев, а с появление крылатых ракет стали смертельно опасны даже для "повелителей океанов".
В этой книге собраны истории о людях, служивших на этих крейсерах, написанные с грустью, юмором и теплом.
Борис
Непридуманные истории
Диверсант
Главкомовская стрельба
Военная тайна
Пехота
Детали
Адмирал
Танкист
Помоха.
Кто сказал что флот не пьет?
Еще два случая
Главкомовская стрельба - 2
Про политработников
Отловленный
Рассказ первый
Рассказ второй.
Рассказ третий.
Рассказ четвертый.
Рассказы
8 ноября 1969 года
42 крючка.
Анабазис.
Босфор.
Боцман.
Братство.
Бычки.
ВЭЖ.
Геморрой.
Дед мороз и молодочка.
Инглиш.
Эх, инженеры.
Иуды.
Кот.
Командир.
КРБГ.
Лисс.
Мудрый как змей.
На рейде.
НГ.
Обезьяна.
Неглавкомовская стрельба.
Остановите музыку.
Невезение.
ПДСС.
О службе морской, о жизни такой.
Плотников.
Правила плавания.
Связь.
Пропущенное.
Секретные материалы.
Сосиски в томате.
Спирт.
Спорт, сука.
Тесть.
Шутка.
О национальной гордости чувашей.
Не вызовут...
"Четыре года рыскал в море наш корсар".
notes
Борис Васильев
А мы служили на крейсерах
Крейсера, крейсера...
Крейсера, крейсера... Впервые увидев вас одиннадцатилетним мальчишкой - c центральной городской горы - спустившись по матросскому бульвару на площадь Нахимова - я кажется с первого вздоха влюбился в ваши хищные темно-серые корпуса, приплюснуто сидевшие в зеленой воде Севастопольской бухты. Довоенные еще "Слава" и "Ворошилов" - и новые - тогда "Кутузов", "Ушаков", "Жданов", "Дзержинский".
А потом, первый раз оказавшись на сигнальном мостике во время ночного выхода в море, - моя душа замерла от счастья этого беззвучно-стремительного полета по лунной дорожке, в той магической тишине крейсерского хода, когда, приглушенный удаленностью палуб и надстроек, шум нагнетающей вентиляции котельных отделений воспринимается как шум тока крови могучего организма, а отдаленные команды и доклады ГКП - как мысли, стремительно пробегающие в голове этого организма, всего лишь фоном, который не слышит сам организм, и остается лишь восторг своей силой, своей способностью заглянуть за горизонт...
Счастье и восторг полета...
Крейсера, крейсера…
Навсегда останутся в моем сердце стремительный всплеск ваших надстроек, сюрреалистическими ладьями выраставших из чисто отдраенных палуб… Останется
Останется блестящая отточенность службы, с ее казалось бы ненужными - для постороннего человека - формальностями, вызывающими у непосвященных только недоумение...
И в этом - правда и суть ваша, крейсера...
Нет мелочей… Ведь и у птицы свободный полет возможен, если есть все перья...
Ах, как вы летели над морем, мои крейсера...
И вас нет... И нет флота...
Хотя может быть многие думают по-другому…
А я иногда - очень редко - еще лечу вместе с вами над застывшей полосой лунного света, туда, за горизонт, за пределы возможного, со сжимающимся от восторга сердцем, и чувством, что все еще впереди, и счастье, и жизнь, и дорога…
Крейсера, крейсера…
Борис Васильев
Непридуманные истории
Диверсант
Есть на крейсерах такая вахта - вахтенный офицер на якоре. Главновстречающий и провожающий плавсредства, подающий команды по кораблю, и вообще мальчик для битья - в некоторых случаях……
Был у нас уникум - офицер по снабжению Пульман Семен Семенович. Молдаванин. У них, у молдаван вообще интересные фамилии, у меня в богом проклятых 90-х служил например матрос Попа. А этот был Пульман. Но это к слову.
Габаритов Семен Семенович был соответствующих должности, то есть в поясе где-то 64–68 размера при росте 160. Трудно ему было - но на вахте якорной стоял - должность - то каплейская, над ним еще помощник третьего ранга…
Ну вот. Стоял крейсер на 2-х бочках - напротив госпиталя. Ночь, соответственно пароход спит, вахтенный офицер тоже подремывает, сладко переваривая зажаренную по спецзаказу курочку, дежурный где-то в низах, на обходе, тишина, покой.…Дремал Семен, конечно же, в рубке дежурного у правого трапа, на левом - вахтенный, все путем.
А в это время, один из подгулявших офицеров, не найдя себе объекта - или субъекта приложения сил, и будучи изрядно врезавши, решил вернуться на корабль. Судьба моряка занесла его на Корабелку, время позднее, транспорт не ходит.…Куда?.. на госпитальную! Как эта святая мысль пришла ему в голову…
Прошел он через госпиталь - благо офицеров в форме туда пускали в любое время, и вышел на причал. Корабль - вот он, рукой подать, стоит, родной, светится огнями.
Стал наш герой пытаться обратить на себя внимание. Кричал, свистел - ну не знаю я, что он там еще делал - тщетно. Спит пароход. Не исключено, что командир вахтенного поста и слышал - да мало ли кто там, на стенке - тем более в госпитале шумит. Может псих. Пошумит - пошумит - санитары успокоят.