А небо по-прежнему голубое

Кэрри Блэк

Парвати ахнула, стыдливо прижав ладошку к губам и округлив глаза. От столь фальшивой реакции Гермиону едва не стошнило, и она отвернулась, не желая больше быть пассивным участником подобных обсуждений. Соседки по комнате, теснее прижавшись друг к другу, принялись шёпотом обмениваться мыслями по поводу близнецов Уизли и Анджелины Джонсон, и до Гермионы всё равно долетали некоторые их фразочки вроде: «Ну, они семикурсники, им вроде как можно…» или: «Интересно, как долго это продлится?»

Если Фред и Джордж и были в курсе подобных сплетен, то их появление никоим образом не провоцировали,

а с Анджелиной общались исключительно на тренировках, как было известно Гермионе. Словом, речи об их «любви на троих» даже не шло. Непонятно, откуда такие мысли могли появиться у Лаванды и Парвати, проявляющих чересчур уж живой интерес к чужой личной жизни.

Но вот Ли Джордан громко объявил выход Рона, и сокурсницы наконец-то замолчали, с интересом уставившись на вышедшего на поле юношу, выглядящего особенно нескладно в форме на несколько размеров больше. Приосанившись, Гермиона выкрикнула:

— Давай, Рон! Ты справишься!

Лаванда и Парвати тут же оглянулись на неё, но девушка внимания не обратила, старательно подбадривая приятеля. Оседлав новую метлу, он взмыл в небо и застыл в воздухе перед тремя вратарскими кольцами. Дальше всё было только за ним, и во время испытания Гермиона взволнованно кусала губы, следя за охотницами в лицах Алисии, Кэти и Анджелины, бомбардировавших Рона квоффлами. Фред и Джордж между тем подлетели к трибунам как раз возле сидевших пятикурсниц, отвлекая тем самым их внимание.

— А Ронни неплохо справляется, — отметил Джордж после того, как Рон особенно удачно отбил атаку Алисии. — Но зря он в команду сунулся.

— Это ещё почему? — прищурилась Гермиона, непроизвольно придвинувшись ближе к краю трибуны, у которого зависли близнецы.

— Не с его комплексами лезть в такую игру, — ответил Фред, мрачно следя за тем, как младший брат выронил пойманный было квоффл из рук, и лицо его слилось по цвету с мячом. — Любая атака на него как на члена нашей команды, и он не выдержит.

— Что это ещё за «атака»? — поинтересовалась Гермиона достаточно агрессивно: ей не понравились слова Фреда.

— А то ты не знаешь, Грейнджер? — удивился юноша.

— Неужели не видела, как слизеринцы караулят нас в коридорах? То подножку поставят, то заденут плечом, то отмочат второсортную шуточку собственного сочинения… В общем, выводят из строя всеми возможными средствами, — пояснил Джордж.

— И с самоконтролем Рона он станет для нас сплошной проблемой, — подвёл итог Фред.

Тут девушка досадливо закусила губу. Да уж, близнецы правы: Рон всегда болезненно воспринимал насмешки на свой счёт, а на членов команды слизеринцы действительно часто нападали — не раз и не два Рон и Гермиона были тому свидетелями, когда объектом становился Гарри.

— Уизли и Уизли! Живо на поле! — заорал в рупор Ли Джордан, явно выполняя приказ Анджелины.

Братья, шутливо отсалютовав Гермионе и её сокурсницам, поспешно смылись и на подлёте к земле что-то ободряюще крикнули Рону, уже спустившемуся и направлявшемуся в сторону трибуны, где сидели все участники.

По итогу всех «выступлений» Анджелина предпочтение отдала Рону; тот тут же издал воинственный клич и ринулся по трибунам наверх, где сидела Гермиона. Лаванда и Парвати, ставшие свидетельницами

живописной сцены — Рон порывисто обнял подругу, явно не в силах сдержать эмоций, написанных на его выразительной веснушчатой физиономии, — тоже поздравили новоявленного вратаря, при этом посмеиваясь, на что юноша внимания даже не обратил.

— Фред и Джордж обещали закатить вечеринку, — обрадовано вещал Рон по пути в замок. — Вот Гарри удивится, когда узнает! Не завидую я ему — сидеть у Амбридж… — Его передёрнуло. — Нет, ну ты видела, как я отбил тот удар?

— Вечеринку? — прищурилась Гермиона. Из всего сказанного её, похоже, заинтересовала лишь очередная попытка нарушить школьные правила.

— Естественно, Грейнджер!

— Не каждый же день младший братец становится вратарём!

Фред и Джордж присоединились к парочке с мётлами наперевес. Кто-то из них хлопнул Рона по плечу.

— Добро пожаловать, — хором воскликнули они.

— Готовься к тому, что вратарю несладко приходится…

— Квоффлом могут в лицо заехать…

— Или бладжером по почкам…

— Ты теперь будешь мишенью не хуже Гарри…

— Так что держись!

Хохоча, они ушли вперёд, а Рон обеспокоенно пробормотал, глядя им вслед:

— Это ведь они не всерьёз, верно?

В ответ Гермиона лишь зевнула: в последнее время она допоздна засиживалась в гостиной, занятая вязанием, и поэтому выспаться удавалось не всегда. Вот и сейчас навалилась усталость — навалилась настолько, что девушка не смогла даже как следует отчитать Фреда и Джорджа, что входит в её обязанности старосты, и те закатили балаган на полную катушку. Нет, за рамки дозволенного веселье не вышло, но и тихими посиделками назвать это было нельзя. Впрочем, Гермиону очень скоро сморил сон, а разбудило появление Гарри, который встревоженно поделился с нею опасениями по поводу Амбридж: во время отработки у неё шрам неожиданно пронзила боль. Могла ли Амбридж быть под контролем Того-кого-нельзя называть, как когда-то — Квиррелл? Нет, маловероятно. Она ведь всё-таки работает в Министерстве, какой бы стервой она ни была…

Градус настроения в последние дни неумолимо падал: в «Ежедневном пророке» мимоходом публиковались новости о том, что известно местонахождение Сириуса Блэка и что был пойман Стерджис Подмор — один из членов Ордена Феникса (о чём Министерство, конечно, не могло знать). К тому же в свет вышел Декрет об образовании, согласно которому Долорес Джейн Амбридж назначалась Генеральным инспектором Хогвартса. Это означало, что теперь в её власти инспектировать каждый урок и решать, пригоден ли преподаватель и отвечает ли требованиям к своей должности.

Новость эта явно не предвещала ничего хорошего, как справедливо рассудила Гермиона. Гарри её точку зрения полностью поддержал в виду того случая на отработке у Амбридж. В статье, напечатанной всё тем же «Пророком», упоминалось, что у Министерства имеются сомнения насчёт состоятельности Альбуса Дамблдора в качестве главы школы.

— Амбридж точно метит в директорское кресло! — негодовала Гермиона, сердито запихивая злополучный номер «Пророка» в сумку. — Как будто мало ей тех законопроектов, из-за которых люди вроде Люпина не могут спокойно жить! Это… возмутительно!