А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
Гарри на этот раз промолчал, и Гермиона поняла, в чём причина: не далее как вчера вечером, когда их троица допоздна засиделась в Общей гостиной, к ним заглянул Сириус, воспользовавшись каминной сетью. Это было очень рискованно, о чём ребята прямо ему сказали. Тот заботы о своей безопасности не оценил. Понятно, что ему хочется вырваться из клетки ненавистного дома, но и очертя голову бросаться в разного рода авантюры совсем не стоит, тем более что в «Пророке» уже появилась заметка о том, что Министерство догадывается о местоположении Сириуса Блэка — «Он прячется в Лондоне». Наверняка руку к этому приложил Люциус Малфой,
Чуть позже в тот же день Амбридж проинспектировала урок Трелони (Гермиона в то время была на нумерологии), после чего отыгралась на несдержанности Гарри, заработавшего тем самым ещё неделю дополнительных занятий в её «уютном» кабинете.
Словом, обстановка складывалась неприятная. Амбридж посетила уроки профессоров МакГонагалл и замещавшей Хагрида Граббли-Дерг и, видимо, возомнила себя почти что хозяйкой школы. Невыносимо было видеть её жабью физиономию, слышать тоненький сюсюкающий голос, больше подходящий уменьшенной копии Лаванды Браун. Лаванда, кстати говоря, начала проявлять куда больше внимания к Рону и часто расспрашивала Гермиону о нём, попыток для сближения, тем не менее, не предпринимая.
Желая поделиться своими мыслями и опасениями, Гермиона решилась написать Виктору. Письмо она составляла долго и очень тщательно, чтобы в его содержании никто посторонний не мог усмотреть ничего преступного. Ей было необходимо выговориться хоть кому-то, выплеснуть своё негодование. У Гарри хватало своих проблем, Рон увлёкся тренировками в команде, воодушевлённый тем, что его приняли, а Чарити предупредила, что пока что будет занята в Ордене. Так что Виктор Крам оставался единственным, кто мог понять Гермиону и выслушать, пусть и на расстоянии.
Ответ пришёл достаточно быстро и немного улучшил настроение девушки. Глядя, как величавая сова болгарина приводит в порядок слегка растрёпанные после перелёта перья, Гермиона пробегала взглядом ровные, аккуратно-педантичные строчки послания, подбадривавшего и советовавшего взять ситуацию в свои руки.
«Что мешает вам потренироваться самостоятельно? Уверен, что правилами школы это не запрещено. Устройте нечто вроде кружка или дополнительных занятий. Нельзя бросать ситуацию на самотёк в преддверии важных экзаменов».
Идея показалась Гермионе стоящей. В самом деле, а что, если попробовать учиться самостоятельно? Они с Роном помогали Гарри перед Турниром и вполне успешно разучивали вместе с ним всякие полезные заклинания. Возможно, к ним захочет присоединиться кто-либо ещё…
Весь день Гермиона обдумывала свою идею, не решаясь заговорить на её счёт с Роном: видимо, у него снова что-то не ладилось на тренировках, и с последней тем вечером он вернулся мрачнее тучи. Девушке оставалось лишь проводить приятеля, направившегося в спальню, долгим взглядом. Находясь в своеобразном одиночестве, она решила написать ответ Виктору и как раз обдумывала, как же завершить послание, когда рядом с ней приземлилась взрыв-петарда, которой перекидывались близнецы Уизли, уже сменившие спортивную экипировку. Погрузившись в свои мысли, Гермиона даже не замечала шума, который производили Фред и Джордж, вовлекавшие в свою игру всё больше и больше народа.
«Хорошо хоть оставили в покое первокурсников», — подумала Гермиона, с опаской глядя на шипевшую в соседнем кресле петарду.
За снарядом уже поспешил один из близнецов, пропустивший
Или…
Кончик пера, застывшего на пергаменте, продырявил лист письма, когда кто-то из близнецов метнул петарду прямо в Анджелину, которая с реакцией истинного игрока в квиддич схватила снаряд. Старшекурсница прищурилась, отвлекаясь от карты, на которой делала тактические пометки для предстоящей игры, и смерила веселившихся хмурым взглядом, поигрывая пойманной петардой. От толпы тут же отделился один из близнецов и, остановившись перед девушкой, что-то сказал, при этом молитвенно сжав руки на груди в знак шутливого раскаяния. До Гермионы донёсся ворчливый ответ Анджелины:
— Я бы с большим удовольствием затолкала эту петарду тебе или твоему братцу сам знаешь куда…
Тут её нагло перебили, что-то шепнув, после чего оба спорщика уставились на Гермиону, тут же поспешившую перевести глаза на игравших в «волшебные шахматы» третьекурсников.
— Да, пожалуй, Гермиона страшна в гневе, — сообщила Анджелина как-то оценивающе и даже не пытаясь понизить голос. — Ладно уж, живите. — Она протянула петарду своему собеседнику. — Но ещё хоть раз что-нибудь из вашего арсенала окажется в опасной от меня близости, я…
Тут петарда с громким хлопком взорвалась, окатив обоих дождём из конфетти под смех всех собравшихся.
— Наша новая разработка, — гордо объявил Фред или Джордж, за что тут же получил неласковый толчок от Анджелины. — А за демонстрацию с тебя штраф, так что пошли. — Он схватил не особо сопротивлявшуюся девушку и потянул за собой к однокурсникам, позволяя Гермионе снова остановить взгляд на их компании.
«Что это значит — «Гермиона страшна в гневе?» — сердито подумала староста, нахмурившись. — При чём я тут вообще?»
В связи с этими мыслями вспомнился один недавний эпизод первого учебного дня. Тогда Гермиона не сумела сдержать удивления, когда узнала от Гарри, что капитаном сборной Гриффиндора назначили Анджелину. Ей казалось, что у любого из близнецов было куда больше шансов, о чём она тихонько обмолвилась во время обеда в Большом зале. К несчастью, проходившая мимо Анджелина услышала её слова и тут же едко прокомментировала их:
— Очень польщена твоей верой в мои силы, Гермиона. Думаю, ни одного из этих оболтусов, — она указала на разом поднявших головы Фреда и Джорджа, — не назначили по одной лишь простой причине: они бы развалили команду со своим безответственным отношением к серьёзным вещам. Советую тебе воздерживаться от подобных высказываний, ведь ты, я так понимаю, мало что смыслишь в квиддиче. Могла бы поддержать меня хотя бы из женской солидарности, — неожиданно подмигнула Анджелина и ушла, так и не дав понять, разозлилась ли она или же просто примеряет на себя резкий капитанский тон.