А Саша делает, как может

Козьякова Наталья Дмитриевна

— А вы-то кто будете, уважаемый? — вмешался в беседу Григорий.

— Я Гай-цгоргерцеорг, Повелитель Небес! — горделиво прорычал на низких частотах Повелитель.

Право слово, легче польстить гостю, чем выговорить его имя и не сломать себе язык.

— А по какому случаю в наши широты прибыть изволили? — вступила в беседу Саша.

— Сегодня горы четырежды известили нас о рождении новых Повелителей Небес. Я лично прибыл узнать — кто они, распахнувшие крылья навстречу ветрам!

Саша.

— «Все, Гай, ты труп. Теснинку уже присмотрел под

упокоище?»

— «Саш, ты чего? — не понял Гай, вновь подсовывая мне свой нос. При этом хвостом отпихнул в сторону Энгельберта, не дав нам доругаться. — Все же хорошо было».

— «Пока твой папА не заявился. Почему не сказал, что о нашем братании тут же всем драконам станет известно»?

— «Забыл»!

Я только вздохнула. Что с пацана взять. Там забыл, здесь не вспомнил, тут не посчитал нужным предупредить. А расхлебывать опять мне. Еще и Энгель приперся. Простить его, видите ли, требуется, а то у него рука уже скоро отвалится. Болит, жжется, и никак не хочет заживать.

А я ему лекарь?!

— Это вы правильно поступили, — обернулся Стрег к Повелителю Небес. С ума сойти, какие лю…. Драконы в наши пенаты залетели. Реверанс изобразить, что ли? А! Обойдется. И Повелитель, и все прочие.

— У нас вопрос назрел. — продолжил Стрег — Каким образом в вашу сокровищницу попал браслет единения?

У меня тоже вопрос назрел. Единение — что за зверь?

— Какой браслет? — не понял дракон. В самом деле не понял. Потому что выражение морды у него стало на редкость тупое. Конечно, по морде ящера особо ничего не прочтешь, чай, не рукопись эльфийская. Но тут, видно, и в самом деле что-то пошло не так.

— Саша. Руку дай! — скомандовал Юрлоу.

Дала.

Ее тут же подсунули под нос папА.

Дракон долго приглядывался к браслету, подслеповато щуря глаз. Один.

Не была в шкуре дракона, но, думаю, настраивать зрение, чтобы рассмотреть в подробностях нас, букашек, ему сложно. Еще сложнее рассмотреть — что у одной букашки на лапке прицеплено.

— А-а-а! Так вот куда пропала реликвия древнего рода! — прогрохотал дракон, злобно хлестнув по скальному выступу хвостом.

Выступ выстоял. Хвосту, видимо, стало больно, потому что дракон болезненно зашипел.

— Это, конечно, реликвия, — нисколько не устрашился Юрлоу. — Только отнюдь не драконья. Так когда она попала в вашу сокровищницу, уважаемый Гай-цгоргерцеорг?

— Это наша реликвия! — заупрямился еще один Гай, пусть будет Гай-старший, а то я скоро совсем с ними запутаюсь. — Она принадлежала нашей семье с незапамятных времен. С тех самых, когда драконы и эльфы были одним целым. После разрыва связи мой Предок забрал свои сокровища сюда, в Огненные горы. С тех пор браслет переходил по наследству старшему дракону в роду.

— Да не были драконы и эльфы одним целым! — возмущенно подпрыгнул Энгельберт. Он, видимо, временно забыл о своей проблеме и жадно вслушивался в беседу Юра и дракона. — В нашей истории ничего подобного нет! Эльфы были и есть Перворожденными! Нас создали братья Ветры из шепота трав, шелеста листьев,

аромата цветов и дыхания звезд. Про драконов в наших легендах нет ни слова! А этот браслет я видел с сокровищнице королевского Дома. Или ему подобный.

— Положим, кто тут первично, а кто вторично-рожденный — еще бабка надвое сказала, — ухмыльнулся Юрлоу. — Браслеты эти всегда были парными. Соединяли избранную пару.

— Надеюсь, не брачную, — выпятила я губу. — Второго мужа я уже не переживу. Вернее — он не переживет того счастья, которое я ему устрою. Ишь, взяли моду — не испросив родительского благословения, замуж хватать. Истинную пару выдумывать. А потом эта пара фрейлин за бочок и в койку!

— Саша! Я же попросил прощения! — возмутился Энгельберт, а меня прямо-таки перекорежило. В груди стало больно, а спина неожиданно зачесалась. Да так, что хоть из шкуры выскакивай. И сознание словно бы раздвоилось. Я была здесь и не здесь одновременно. Чувствовала, как чьи-то лапы прижимают мою извивающуюся тушку к земле, чьи-то руки пытаются придержать голову. Видимо, чтобы не разбила случайно о камни. Где-то на грани восприятия верещит Аленка, рычит Гришенька, с испуганным воплем цепляется за лапу Генри….

Рык двух драконьих глоток. Повелитель рычит гневно и радостно одновременно. Гай — восторженно и зовуще.

Стоп! За какую лапу цепляется Генри? За мою лапу? ЗА МОЮ ЛАПУ?!

— Все, все, дочка, все. Успокойся, — хлопает меня по щеке Сивер. — Все, ты смогла. Соединила несоединимое. Красавица ты моя!

— «Сашка, какая ты-ы! — восторженно верещит в моей голове Гай. — Красивая! Вся такая…. Такая…. Зря я с тобой побратался…. Посестрился…. Эх! А с другой стороны, если б не моя кровь — никогда бы в тебе дракон не проснулся»!

Генри.

Приплыли. Приехали, прискакали, прилетели. Наша сестрица совершенно неожиданно стала драконом. Вот так, просто, ни с того, ни с сего. Раз — и уже дракон. Яркий такой. Как осенняя листва — красно-оранжевый. Причем оранжевого больше.

И что характерно: она спокойна. Словно бы так и должно быть. Сидит себе на задних лапах, когти на передних разглядывает. Вокруг все наши суетятся. Гай-младший перед ней улегся. Снизу вверх смотрит и взгляд у него — чистый восторг. Того и гляди — хвостом мести начнет, как щенок. Сивер и лорд Юрлоу о чем-то переговариваются на непонятном языке. Я такого еще не слышал. Григорий Аленку к боку прижал, тоже что-то быстро-быстро ей объясняет. Она как заведенная, головой кивает, а глаза скоро бОльше лица станут.

Один Энгельберт будто столб — стоит, не шевелится. Сейчас как выдаст что-нибудь!

— Я лучше отрублю себе руку, чем соглашусь признать чудовище своей женой!

Во-о-т! А я что говорил! Выдал-таки!

— Да будет так!

Сивер. Нет…. СИВЕР! Великий Сивер услышал глас неразумного принца. Ох, недаром я подозревал, что не так просто появился на нашем пути этот великан.

Что-то затрещало, хлопнуло, будто взорвался очередной огненный гейзер. Энгельберт истошно закричал и потерял сознание.