А Саша делает, как может

Козьякова Наталья Дмитриевна

Мы тоже шли. Вернее — брели, спотыкаясь о камни, переползая через валуны, перепрыгивая через узкие канавки и расщелины. А то ж! Ходить по горам надо уметь, а среди нас умельцев отродясь не водилось. Не бывали мы в горах. Не довелось как-то. Один Гай, да и тот все больше на крылышках.

Сейчас он усиленно привыкал быть человеком — ни за какие пряники не желал обращаться в дракона. Парни нарядили его в человеческую одежду: штаны, рубашка, башмаки. Даже бандану изобрели креативные изверги. Читай — стащили у Аленки любимый шейный платок и повязали нашему братцу

на голову. Гай скулил, жалуясь, что хотел комбез как у меня: пятнистый, а ему дали что-то грязно-коричневое и серое. Пришлось прикрикнуть. То есть, пообещать, как только — так сразу изобрести подходящее одеяние.

— Ты ж пойми, Гай, что твое одеяние может на клочки разлететься при обороте, — увещевал мальчишку Генри. — Мы же не знаем — как это будет. Вот доберемся до дому, отправим девочек отдыхать…. Поэкспериментируем.

— Но Сашка же одежду не потеряла, — бурчал Гай. — Почему я так не могу?

— Наверное, можешь, — успокаивал его Гриша. — Но рисковать напрасно не будем.

— Тропинка, — сказала Аленка, все это время мужественно молчавшая. — А кто в горах по тропинкам ходит?

Мы остановились в начале извилистой узкой тропки. И в самом деле — кто в диких горах по тропинкам ходит? Разве что дикие горные козы да барашки. Может быть, барсы какие-нибудь снежные.

— Нет, барсы здесь не водятся, — со знанием дела заявил Гай, рассмотрев тропинку. — Они эту, как ее…. Конкуренцию не выдерживают. Может быть, дальше к югу, где драконы не водятся….

Аленка когда-то мечтала, что вот пойдет она в горы, попадется ей оборотень — барс, и будет у нее любовь до гроба. Гришка, уже в те давние времена ревновавший подружку ко всем столбам, фыркал, что она снимет с бедного мужика его роскошную шубу, потому что коты — они и в горах коты. Гуляют сами по себе, семью не заводят, котят не воспитывают. А Аленка такого долго терпеть не станет.

Аленка фыркала и задирала губу.

Она и сейчас фыркала, только уже на меня.

Мое обращение в громадную чешуйчатую зверюгу с крыльями подружка пережила молча. Потому что ругаться матом считала ниже собственного достоинства, а как по-другому выразить захлестнувшие эмоции — не знала.

— Лучше бы ты в кошку превратилась, — хмуро сообщила она, когда мы ненадолго отстали от своих рыцарей. — Ее хотя бы потискать можно. Помурзать. Погладить. За хвост подергать. На худой конец, лапы отдавить. А что с драконом делать? Даже до усов не дотянешься. Эх, ты.

— Зато я летать умею, — мечтательно прищурилась я. — Хочешь — покатаю.

— Я высоты боюсь, — хмуро сообщили мне.

Я присела на подходящий валун — солнце уже высоко взошло, камни были теплые, уютные. Впрочем, горы-то огненные, камни практически никогда не остывали. Хорошо….

Аленка пристроилась рядом, глядя вслед нашим мужикам, уходящим от нас все дальше. Интересно, когда они заметят, что мы отстали?

— Насколько мне помнится, кто-то по крышам сараев, как по проспекту, гулял, — напомнила я подружке. — И даже котиков спасать лазил. На верхушку старого тополя, между прочим. И даже без лестницы.

— Так то

в детстве, — отмахнулась Аленка. — Ты, между прочим, от меня не отставала. И вообще — я просто лазила, а ты еще и прыгала. С зонтиком. С крыши сенника. Хорошо, хоть в стог сена. И вил там не было. И папа твой до сих пор о твоем подвиге не знает. А мне так трудно было не проболтаться, почему у тебя все ноги ободранные, и коленки сбитые. Я даже Гришеньке ничего не рассказала!

— Так это когда было-то! — отмахнулась я. Не спорить же, если и в самом деле прыгала.

— Но ведь было!

— А кто осенью по крыше ДК гулял без страховки? — напомнила я вредной подружке о ее героическом прошлом.

Аленка потупилась.

— Должна же я была проверить, куда рейка провалилась, — буркнула она, отворачиваясь.

Да, дело о пропавшей рейке осталось нераскрытым до сих пор.

Случилось это поздней осенью, когда зима еще не началась, а ледяные дожди уже медленно превращались в мокрый снег.

Наш дом культуры был построен в конце семидесятых годов прошлого столетия. Проект здания типовой. Южный вариант, с толстыми стенами и без крыши. То есть, крыша-то была…. Но такая…. Бетонные перекрытия, застеленные рубероидом и залитые битумом. Возможно, для южных широт, где нет перепадов температур, это и приемлемо. Мы, вроде как, тоже на юге жили. Вот только это был Юг Западной Сибири, со всеми вытекающими.

И протекающими.

Впрочем, не в этом суть.

Суть в другом.

Танцкласс, в котором Аленка занималась со своими подопечными, располагается на втором этаже. И однажды, после сильных дождей, из одного потолочного светильника внезапно хлынула вода. Естественно, проводку замкнуло. Пожара не случилось, зато света не стало.

Поскольку репетицию без музыки не проведешь, Аленка насела на нашего директора. Тот схватился за голову и помчался к завотделом культуры. Та развела руками. Мол, вы же понимаете — конец года, денег нет, вы уж как-то сами, чай, не дураки.

Тогда Аленка разрыдалась на плече у Гришеньки. Тот отловил среди моря своих друзей-приятелей-простознакомых электрика с допуском.

Потолочные светильники убрали, проводку в танцклассе заменили — тут уж родители детишек подсуетились. Кто-то кому-то чего-то был должен…. Блат все же великая сила….

Освещение наладили, старую проводку удалили от греха.

А дыры остались.

Некрасивошно.

Завотделом, пришедшая взглянуть на новые настенные светильники, поцокала языком и приказала дыры заделать и потолок побелить.

А денег нет…. Но мы ж умные, мы ж в академиях как раз этому и учились — дыры в потолке бетонировать. Или их шпаклевать надо было? А побелка потолков — это и вовсе наше хобби. Хлебом не корми — дай потолок побелить. Прямо вот так, не снимая туфелек на шпильках, мы их и белим по три раза на день, да….

Уж не знаю, какая вода теплая стукнула Аленке в голову, но вздумалось ей проверить толщину плиты перекрытия.

Взгромоздилась на стремянку, прихватив с собой метровую рейку, и принялась ширять ею в ту дыру.