… а, так вот и текём тут себе, да …
Шрифт:
…но мне всё равно понравилось.
Уже днём Ира мне сказала:
– Знаешь, похоже, я преодолела психологический барьер.
– Так и физический, похоже, тоже.
После того как Оля отказалась выйти за него замуж, бедняга Ян совсем обрусел.
Неразделённая любовь моментально содрала с него лак цивилизации.
Язык он так и не выучил, но бриться бросил, ходил в щетине и чёрной телогрейке, из-под которой доставал
Гомеопатия по большевистски.
В последний вечер перед отъездом Вера очень заботливо постелила нам с Ирой в соседней комнате, которая уже освободилась.
Я не стал выключать свет и Ира потом рассказывала, что испугалась, когда увидела с чем я на неё лезу.
Утром, до прихода автобусов, она со мной почти не разговаривала: «да», «нет», «ничего».
Тогда я так и не смог выпытать, что Оля её убедила – всё это колхозный роман и в Нежине я о ней и не вспомню.
Когда автобусы пришли, я не сел со всеми вместе, а взял гитару и пошёл к дальней лесополосе на горизонте, где проходит московская трасса, чтобы ловить попутку до Батурина, а оттуда до Конотопа.
– Говорят, ты с дочкой преподавателя романы крутишь?
– Говорят, ты замуж вышла?
Да, она вышла, а теперь вот приехала в Нежин по каким-то бумажным делам и зашла в 72 комнату на третьем этаже общаги, перед отъездом в Монголию, куда распределили мужа.
Он, кстати, понял, что она не девочка. После первой брачной ночи спросил, мол, ну, обычно женщины, как бы сравнивают.
– Да, сравнивают,– ответила она и больше не добавила ни слова.
( … вот так прихлопнула н'aхрен мужа. Наступила и размазала. Нет, чтобы словом ласковым утешить, обнадёжить. С тебя убудет?
Всё-таки безжалостные твари эти бабы.
А потом мы ещё удивляемся – и откуда только Тугрики берутся?..)
Однако, иногда лучше заниматься любовью, чем говорить.
И мы легли на бывшую Федину, а теперь мою койку, потому что она у окна.
Первый и единственный раз в своей жизни я был с замужней женщиной. Да и то – по знакомству.
Когда мы оделись и обнялись на прощанье, она дважды воскликнула:
– Я – блядь!
Да так радостно. Типа, Архимед в своей знаменитой пробежке после бани.
«Эврика! Я нашла себя! Буду знать чем мне в Монголии заняться!»
– Я – блядь!
Прощай, Надька. Всё равно ты – самая безоблачная моя любовь.
Старший преп-надзиратель сдержал свою угрозу в отношении меня.
Опять в лекционной аудитории общее факультетское собрание, чтобы
Накануне, по совету Вирича, я созвал собрание своего курса – ну, тех, кто живёт в общаге – в своей комнате, чтобы сплотить ряды.
Вирич – четверокурсник, он тоже поступил после армии.
Набились – битком. Друг на дружке сидели, и не подумал бы что 72-я может стольких вместить. Кроме Игоря и Володи – сплошные девушки.
Мне пришлось на подоконнике ютиться.
Так ещё как сплотились!
Пришли ведь объединённые одной целью – полюбоваться на меня раздавленного, из «имиджа» выдернутого, на подоконнике распятого.
Аж слюна из глаз капает, как у тех, что на площадях собирались публичные казни смотреть.
Заодно и суд Линча устроили за то, что в Большевике от наших девушек нос воротил. Аукнулся мне тот лозунг «филфак for ever!»
Одна из девушек рассказала даже, будто я ей с глазу на глаз такое сказал, что она, умирать будет, а этого не забудет и мне не простит.
Она даже ещё и взрыднула, излагая свою печальную повесть, и все кинулись выспрашивать – что за слова такие? – но она лишь повторила клятву унести их с собой в могилу.
Аж и меня заинтриговала: что это за такие неизгладимые слова я знаю?
Тем более что до этого момента мне и в голову не приходило, что она с моего курса; клянусь – первый раз вижу!
Надоел мне этот самосуд.
– Ладно,– говорю.– Спасибо за поддержку, но мне на завтра ещё домашние задания готовить надо.
Ирина из Бахмача аж заржала.
На собрании после старшего преп-надзирателя выступили парочка сплочённых моих однокурсниц.
Они подтвердили, что да, на работу ходил когда вздумается, а на клеёнке спал.
Потом Вирич сделал попытку переломить монотонное настроение.
Вышел перед собравшимися, на кафедру приопёрся и начал вещать какой я надёжный товарищ и друг и что на днях спас первокурсниц, которые подверглись хулиганским приставаниям в Графском парке.
Я бесстрашно бросился на посягнувших, хотя у одного в руках было горлышко от разбитой бутылки.
Вирич продемонстрировал аудитории как надо правильно держать горлышко в руке и пояснил, что такое оружие опаснее, чем нож.
Информацию восприняли похолодев от внимания.
В общих чертах, он не слишком-то отклонился.
В тот вечер из вестибюля Славик с Двойкой прибежали, говорят, там первокурсницы в истерике – их подружку в парке держат, не пускают.