А тебе слабо?
Шрифт:
Это была вершина наших отношений с Гвен Гарднер. Дальше всё пошло вниз.
– Она всё такая же стерва? – спрашиваю я.
– Хуже, – Лейси понижает голос, – потому что все считают её святой.
– Представляю, что было в третьем классе!
Лейси фыркает.
– Ты лучше представь, каково было просуществовать рядом с ней всю среднюю школу и эпоху первых лифчиков! Честное слово, наша Гвен отрастила себе третий размер примерно между пятым и шестым классами. Слава богу, прошлой весной Райан наконец-то порвал с ней. Честное слово, я больше уже
Ну разумеется, Райан встречался с Гвен. Уверена, этот разрыв продлится недолго, скоро они поженятся и наплодят кучу маленьких безупречных исчадий ада, чтобы было кому терзать грядущие поколения таких, как я.
Меж нами повисает тяжёлое молчание. Разговаривать с Лейси немного странно. Когда-то мы с ней были вдвоём против всего мира. Потом я уехала. Выходит, без меня она стала одной из этих успешных безупречных девочек. Что ж, у Лейси были все возможности стать такой. Её родители богаты. Мама может купить ей любые шмотки. Лейси всегда была хорошенькой и забавной. Только по какой-то злой иронии судьбы она ненадолго связалась со мной, девочкой из трейлерного парка, у которой было всего два платья.
Я соскребаю последние остатки лака. Вчера Эллисон купила мне лак для ногтей мерзейшего розовато-лилового оттенка. Я – и розовое?!
– Что тебе рассказал отец?
Лейси часто-часто барабанит мизинцем по столу.
– Что его вызвали к вам домой, а потом ты переехала в другой город.
Я удивлённо вскидываю голову и заглядываю в её честные карие глаза.
– И всё?
– Все считают, что Скотт тоже был там и увёз тебя, чтобы спасти. Мой папа и другие люди, которые были там той ночью, никогда не говорили, что это не так, – Лейси щёлкает костяшками пальцев. – Но ведь так всё и было, правда? Ты всё это время жила со Скоттом?
Я скребу пальцем щёку, пытаясь скрыть от неё свою реакцию. Я могу солгать и ответить ей «да», но это будет выглядеть так, будто я стыжусь своей мамы. А я не стыжусь! Я люблю её. Я перед ней в долгу. Хотя иногда…
– Я проплакала три месяца после того, как ты уехала, – продолжает Лейси. – Ты была моей лучшей подругой.
Я тоже плакала. Очень долго. Из-за своего характера и своих идиотских поступков я разрушила мамину жизнь и сама осталась без лучшей подруги. Вот такая я и есть – ураган, оставляющий за собой лишь руины.
– Слушай, Лейси, лучше пойди пересядь к своим подругам. Со мной тебе ничего хорошего не светит.
– В этом классе у меня нет друзей, кроме тех двух парней, что сидят сзади, – Лейси снова принимается барабанить пальцами, – и тебя.
Я приподнимаю бровь.
– Если это так, то фигово тебе.
Она смеётся.
– Вовсе нет. Отлично.
Учитель требует, чтобы класс успокоился, и я слегка отодвигаюсь от Лейси. Грудь мою сдавливает как тисками. Нормальные люди меня сторонятся. Они не хотят со мной дружить, а эта… так легко предлагает мне дружбу.
Учитель начинает перекличку, а когда доходит до имени Райана, тот отвечает глубоким, мягким голосом:
– Здесь.
Улучив
Но таким, как он, не нужны такие, как я. Только поиграться.
Я с усилием перевожу глаза на учителя, подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками. Лейси бесцеремонно суётся ко мне и шепчет мне на ухо:
– Я рада, что ты вернулась, Бет.
Лучик надежды пробегает по стенам моего убежища, но я решительно затыкаю все щели. Эмоции – зло. Самое страшное – это люди, которые могут вызвать во мне чувства. Я спокойна только за каменными стенами, которые выстроила внутри. Раз я бесчувственная, то мне и не больно.
Райан
В ожидании начала воскресного обеда, я подмечаю много интересного со своего места на диване в гостиной мэра. Например, серьёзная складка отцовского рта и то, как он наклоняется к мистеру Крейну, свидетельствуют о том, что папа говорит о делах. О серьёзных делах. Мама, напротив, смеётся и улыбается, стоя рядом с женой мэра и женой пастора, но по тому, как она теребит свой жемчуг, я понимаю, что она волнуется. Значит, кто-то спросил о Марке.
Мама скучает по нему. Как и я.
Кстати, о таланте наблюдения. Он необходим для игры в бейсбол. Собирается ли раннер украсть следующую базу? Собирается ли баттер выбить мяч за пределы поля или же задумал пожертвовать очком, чтобы наверстать своё, добежав до третьей базы? Правда ли Скейтерша – та неприступная злючка, за которую я её принимаю?
На протяжении двух последних недель я неотступно наблюдаю за тем, как Бет ведёт себя в школе. Она любопытная. Совершенно не похожа на девушек, которых я знаю. В кафетерии сидит одна и съедает весь обед. Не салатик. Не яблочко. Целый обед. То есть первое, второе и десерт. Даже Лейси на такое не способна.
Бет сидит сзади на всех уроках, кроме занятий спортом, где Лейси раз за разом терпеливо заводит с ней разговор, больше похожий на монолог. Иногда Лейси удаётся вызвать у Бет подобие улыбки, но это случается очень редко. Хотя мне нравится, как она улыбается.
Не то чтобы мне не всё равно, счастлива она или нет.
Но самое интересное – что наша мисс Социопатка даже не думает избегать людей. Хотя в школе полно ребят, которые умеют быть незаметными у всех на виду. Они шмыгают в библиотеку перед началом занятий или во время обеда. Они в глаза посмотреть боятся и постоянно держатся в тени, как будто можно каждый день ходить в школу и оставаться невидимками. Но Бет не такая. Она своего не уступит. Никого не подпускает к себе и с вызывающей улыбкой смотрит на того, кто позволяет себе подойти слишком близко. Этой улыбкой она меня заводит.